О прощении

  Они тебя сожгут, твои кости раздробят, почувствуешь кровью, как люди любили, люди любили – они отомстят.
 Дописываю, прячу тетрадку в карман и опять рассматриваю его. Гнусная, паршивая тварь, если бы я был тобой я бы в жизни так не поступил. Прошло много лет, а я до сих пор не могу понять за что ты поступил так со мной. Ничего, ничего не осталось в холодной душе кроме ненависти. Как же ты мог. Мне всего 14. Как ты мог. Спрыгиваю со стола, в сердцах замахиваюсь и бью тебя по лицу. Это приятно чувство теплой плоти, проходящей через мою сущность. Рука восстанавливает свой прежний вид, ты остаешься цел и невредим, как и вчера, позавчера, ты готовишь кофе  и включаешь радио. Как же ты надоел мне со своей банальной, пассивной жизнью. Вбегает Сюзи,  молча улыбается, лезет ко мне на руки. На ней все то же платьице, все те же слегка потрепанные, золотистые волосы…наверняка она бы сейчас сказала что любит меня. Я чувствавал это через ее взгляд. Но ты, тварь, лишил ее этой возможности. Я тоже молчу, меряя тебя взглядом и представляя, как разрывается это тело на кусочки и как вытекает из вен горячая кровь. С детства меня учили что ненависть – низкое чувство…я отворачиваюсь и стараюсь думать о хорошем. Это третья моя осень в твоем доме, я знаю кто ты, чем ты занимаешься, но до сих пор не понял одного:  Неужели деньги и связи становятся дороже жизней? Неужели ты уже не помнишь меня? Неужели бессмертная душа стоила тех денег? Качаю головой, как будто сам себе, Сюзи смотрит на меня, в глазах стоит вопрос…я улыбаюсь опять и киваю ей, прижимая к себе за плечики. Я думал, что после смерти все попадают в рай, или ад. Почему мы не удостоились этого? Неужели мы должны будем провести с тобой десятки мучительных лет, в ожидании дня, когда твое охолодевшее тело опустят в землю? Устал думать об этом. Никаких подсказок, все не так, как в фильмах или книгах, никаких зацепок, никаких объяснений…
А как люди попадают в рай? Мама говорила, что за хорошие поступки, папа говорил что за то, чего ты добился в жизни, а бабушка говорила что это за выполнение своей жизненной миссии и прощение тех, кто был повинен перед тобой. Миссия? Я даже не знаю какая она у меня. Про прощение и говорить нечего. И мне с каждым днем все труднее принять свое ничтожество. Я боялся пустоты после смерти, но сейчас я бы предпочел быть стертым из списка обитающих в этом мире, как был вычеркнут из списка дышащих этим кислородом. Сложно принимать самому все решения, сложно быть одиноким, сложно не видеть свысока как возле камня с гравировкой твоего имени кто – то очень родной и близкий кладет цветы, так же сложно, как знать, что ты обречен проводить свои, застывшие на жалкой юности, годы, в доме самого ненавистного тебя существа, видеть как вздымается его грудь, наполняющаяся газом жизни и понимать, что он никак не ответил за свои грязные поступки. Деньги уже купили твою душу.  А мне бы в небо сейчас, где я смогу быть родным и понятым. Твоя ли вина в том, что ты болен душевно, что ты одержим дороговизной и совершенно не задумываешься ни о ком, кроме себя. Да, это твоя вина, явно не моя. Подгибая коленки, медленно опускаюсь на пол. Сжимая кулаки, выкрикиваю что - то юным голосом, который не дано услышать больше никому, кроме самого бога. И мне жаль Сюзи, наматывающую прядку моих лохматых, запачканных в земле волос на пальцы, она улыбается мне, она рядом, и по юности своей не понимает что за нашим положением стоит моя вина. Это я. Я не могу простить, я не могу принять того, что произошло с нами, я не готов даже за крылья.
  Но мы взлетели. Ни рано,  ни поздно, только когда каждый из нас осознал что готов. Только когда мы обрели свойство сильных – прощать, только когда мы почувствовали в себе что бороться могут все, и лишь немногие способны к смирению, только когда мы обрели свойство маленьких ангелов с большими крыльями – уметь отпустить и пожелать счастья тому, кто сделал тебе больно.