Синий

Я сидел на капоте своей крошки мазды и рассматривал силуэт работника дорог. Девушки давно ушли, он стоял один: засученая вверх майка, приспущенный обтягивающие джинсы обнажали немного торчащие проколотые бедра, пустым взглядом он смотрел куда то дальше дороги, пред которой стоял. Я на секунду задумался над его мечтами…скорее всего финансовая независимость, девушки, большой дом…тут перед ним резко остановилась машина, звуком торможения массивных колес оторвав меня от мыслей. Он спокойно подошел к машине, оперевшись рукой о крышу, наклонился и назвал цену…
   Кивнув мне головой, он исчез за дверью тачки и уехал. Я не знал, как долго его не будет, на улице было холодно и не было ни малейшего желания ждать его. Еще минутку, хорошо…Я сидел, рассматривая гладкий асфальт автострады и думал о будущем. Как мы, наконец - то, заработаем нужную сумму, когда тем кого я люблю, не придется выставлять свое тело на продажу ради меня. Мне 16 лет и у меня рак. Как раз сейчас нужно принять бесполезные таблетки, но я не хочу лезть в багажник…спрыгиваю с машины, обхожу ее, проводя пальцами по блестящему корпусу…Марк мог бы продать ее, но не сделал этого, потому что я знает как мне она дорога.
   В плеере играет какая то спокойная музыка, я иду домой пешком, раскидывая ногами камушки на асфальте, стараясь услышать сквозь голоса в наушниках как они стучат по дороге. Захожу домой не снимая наушников, тихонько, чтобы не разбудить брата, пробираюсь в свою комнату…при входе стоит большое зеркало на шкафу, я затормаживаю перед ним поймав свое изображение…длинные ноги, лохматые темные волосы, я мягко улыбаюсь и взъерошиваю их еще сильнее…улыбка красивая…и ярко синие глаза. Моя главная гордость, то, что я считаю признаком породы, богатой родословной. Моя семья мне не родная, у всех у них болотно-зеленые глаза.  Глубокие. Мне всегда они нравились, но сейчас я думал не об этом…подсунув большие пальцы под резинку на джинсах медленно приспускаю их, обнажая бедра, торчащие гораздо более выражено чем у Марка, я приспускаю джинсы еще ниже, чтобы было заметно отсутствие волос на теле…вытащив руки из-под джинс, приподнимаю рубашку…ничего приметного, худенькое хрупкое тело без особого намека на мышцы…я хмурюсь и опускаю рубашку, стараясь не скрыть ей оголенный низ живота, поворачиваюсь боком, продолжая рассматривать себя. Через минуту, матерясь в мыслях, залезаю под одеяло…выныриваю, опираясь подбородком на подоконник, смотрю на улицу через стекло. Даже не знаю, на сколько я застыл в такой позе, помню только то, что уследил как Марк возвращается домой, а после этого опустил голову на подушку и мирно заснул.
 Утро. Солнце светит в глаза. Терпеть не могу этого, даже не смотря на то, что моя синяя радужная оболочка принимает голубой оттенок и даже если это безумно красиво. Ползу в комнату к Марку, забираюсь на кровать, уткнувшись носом в его плечо, размышляю над собственной никчемностью. Он так много делает для меня, хотя я ему вообще никто. Встаю, бегу на кухню и на скорую руку готовлю ему кофе. Везде пишут что кофе в постель это приятно. Возвращаюсь. Марк так и не проснулся, ставлю чашку на столик рядом с кроватью и шурую носом по его шее…он просыпается от щекотки, благодарит меня за заботу, мы болтаем и смеемся, он говорит что любит меня и уходит- работать за мою жизнь, но жалко становится себя а не его. Ложусь на его кровать, вытягиваюсь, думаю о своей внешности, иногда даже слишком много. Похоже, самооценка сильно завышена, мне трудно будет пойти против себя, когда это будет нужно. Весь день сижу дома, читаю журналы и жду Марка. 10 вечера. Нет, я даже не волнуюсь, у меня другие планы…
Роюсь в шкафу, вытрясая одежду, выбираю узкие белые джинсы, не задумываясь вспарываю их канцелярским ножом в разных местах, выходит криво, но это ничего. Приспускаю джинсы, как и вчера, накидываю неприметную рубашку и, не застегивая ее, иду на улицу, стараясь не смотреть в зеркало по дороге…
  Хочу отойти как можно дальше от дома, прохожу мимо стоящих у дорог девушек в коротких юбках, которые еще не ушли, останавливаюсь у дороги чуть дальше, чем они, прислоняюсь к столбу и жду. Никак не могу понять, зачем делаю это, предо мной мелькают машины, я начал считать красные…холодно…по бледной коже бегают мурашки, девушки постепенно расходятся, в конце концов, я остаюсь один на автостраде. Смотрю на часы: 11:30, возле меня останавливается зеленый шевроле. Стараясь не нервничать, подхожу к нему, водитель сказал садиться назад, я, не задумываясь, залез на заднее сиденье. Кроме меня там было еще двое мальчиков, меня это не особо напрягает, я отворачиваюсь к окну. Где то через минут 20 дороги я чувствую, как тяжелеют веки…
   Не знаю сколько времени прошло…открываю глаза, в полусне вижу через стекло табличку, гласившую: «You leave Washington». Встряхиваю головой, окончательно просыпаюсь. Меня похитили. Начинают трястись руки…мне нельзя нервничать, болезнь даст знать о себе…дыши, дыши спокойно…поворачиваюсь на мальчиков. Боже, спят как котята. Спрашиваю водителя о нашем направлении, тот грубо приказывает мне заткнуться. Не выношу такого обращения…осторожно толкаю под бог лежащего рядом мальчика…тот нехотя открывает глаза…я тихо докладываю ему обстановку, он удивленно мотает головой и отвечает мне что-то на непонятном языке, чем-то смахивающем на испанский. Только не нервничать. Лезу в карман за мобильником…и вот когда я не нахожу его начинается паника, за пару резких попыток покинуть салон я получаю по голове чем-то не очень тяжелым, типа книги или сумки, но отрубаюсь за секунды.
Прихожу в себя. Тело гудит. Голод. Провожу ладонью по руке…чувствую небольшие бугорки-следы от уколов. Скорее всего, меня усыпляли каким-то лекарством…сквозь боль в голове вспоминаю слова моего врача…открываю глаза. Попутчиков моих стало больше, мы уже не в шевроле, а в фургоне…трясет и чем-то воняет. Один их моих товарищей по несчастью сообщает, что мы покинули округ Columbia. Возможно, что моя логика детская, но мне не так страшно, когда я не один. Знакомлюсь с мальчиком, который сообщил мне печальную весть на моем языке: Даймонд, 17 лет, Монклер. Очевидно, автобус обошел много городов…с этими мыслями я опираюсь спиной об стенки фургона, в котором мы заперты, размышляю о том, что будет дальше, как там Марк, мой братик. Они наверно волнуются за меня, ведь я даже не предупредил их, перед тем как уйти, возможно, что навсегда, не успел попрощаться с ними, обнять, сказать, сколько они для меня значат. Может Марк почувствует мои слезы через километры, мы и раньше делали так, когда он уезжал далеко, я думал о нем, тем самым согревая на далеком состоянии. Это была наша тайна, надеюсь, что он не забыл про нее. Из дырочек в стенках фургона бьет песок, и нам нечем дышать кроме него, если бы я не был так слаб, то, может быть, поддержал бы моих попутчиков…исключительно мальчики от 14 до 19 лет. Дети. Мой новый друг полулежит на стене, откинув голову назад, свет из дырочек падает так, что я вижу, как он вдыхает и выдыхает дорожную пыль…
Я потерял счет дням: еда, сон, пыль-это все сменяло друг друга на протяжении поездки, я, не переставая, думаю о семье, продолжая чувствовать нашу с ними любовь и единство через множество пересеченных мною штатов родной страны. На сколько я знал географию и направление фургона, пытался определить наше местонахождение, иногда мне даже казалось, что мы уже давно не в США, ну или точно уже не в северной части…
  От скуки мы с Даймондом играли в гляделки. У него были серые умные глаза, почему то мне было тяжело в них смотреть, и я все время проигрывал, что его крайне забавляло…
   Для нас было неожиданно и чувственно изменение направления. Фургон резко завернул и остановился. Было интересно и немного страшно - неужели путь окончен? Выпустили нас в каком-то переулке, перед дверью многоэтажного здания, я пытался окликнуть прохожих, но на меня не обращали не малейшего внимания. Терпеть не могу гордых людей. Они напоминают мне надутых индюков. А птиц я тоже не люблю. Нас завели в здание по одному, там нас осматривал мужчина лет 50-55 с неприятной внешность и противным смехом…впоследствии мы попали в бордель, как и полагали, где я потерял невинность, но не гордость, через месяц меня вышибли оттуда из-за непригодности к работе. Как кстати мне было оказаться хорошим актером, а владельцу заведения наивным идиотом. Я гулял по улицам незнакомого города и думал о семье. Я остановился у столба, приперев его спиной, подогнул ногу в коленке, демонстрируя товар во всей его красе, без тени сомнения сел в первую же остановившуюся машину, назвав водителю достаточно крупную цену. Я занял у него минут 20, не выходя из машины, после чего он отвез меня на место, где и подобрал.
  На заработанные деньги я покупаю щенка у девочки, стоящей возле палатки с сигаретами. Выбираю лохматую дворняжку с длинными ушами, девочка отдает мне его вместе с поводком…не спеша гуляю по улицам вместе с щенком, получившим имя Доджик. Даже не знаю, зачем забрал его. Наверно просто чтобы дарить ему любовь, накопившуюся во мне за столько времени, так и не потраченную на кого-то достойного. Мимо носятся машины, ходят люди, некоторые из них сторонились меня…Я думал, что они боялись собаки, пока не дошел до какой то мостовой до сих пор незнакомого города…переклонившись через изгородь я посмотрел на свое изображение в реке. Те же темные растрепанные волосы, за счет худобы чуть сильнее видны скулы, а глаза из ярко синих стали серыми и пустыми, потерявшими всю прелесть и весь смысл.
   Вскоре же со смыслом отлетела и душа.