Яшка

Берет десантный набекрень,
И полосатая тельняшка,
Почти, что каждый божий день,
На пост выходит сосед Яшка.

Там где стоит в пробках проспект,
Где замирают лимузины,
Его пост, его объект,
Там он встречает  все машины.

Лавирует среди авто,
Его ничто уж не смущает,
И ждёт вдруг смилостивится кто,
Вот так на водку собирает.

Толкают руки обода,
Его потрепанной коляски,
Стёкла опустят иногда,
И сунут мятые бумажки.

Он сухо вслед благодарит,
Окно авто опять замкнётся.
Безногий Яшка – инвалид,
К ночи до чёртиков напьётся.

Такое Яшки -  житиё,
Там где проложен автобан,
Подачки, водка, забытьё,
И в пьяном сне опять Афган.

Снова тот бой в теснине гор,
Разрыв гранаты у тропы,
Осколки – вжик, словно топор,
И отсекли обе стопы.

И чей то крик, и чей то стон,
И автоматная пальба,
Врывается упрямо в сон,
Опять безжалостно война.

Друзей убитых там тела,
Их окровавленные лица,
Смерть жизни их легко взяла,
Опять кошмар тот Яшке снится.

И водкой боль ту не залить,
Хоть и пытался много раз,
Невольных слёз не осушить,
Из Яшкиных закрытых глаз.

Эх, Яшка, Яшка – очнись,
Ведь ты ж -  боец, ты ж – десантура.
Ну, разве, братка, это жизнь?
А он с утра сказал мне хмуро.

Куря в подъезде «Беломор»,
Небритый, с похмела помятый,
Вперив в меня туманный взор,
Весь перегарный и хрипатый.

«Кому здесь нужен я – калека,
Другим тяжёлая обуза.
И пенсия моя для смеха,
Я ж тень Советского Союза.

За, что мы кровь там проливали,
Теперь вдруг стало неизвестно.
За, что в горах мы умирали,
Свой долг там исполняя честно?

Мы были Родине верны,
Мы честь свою не замарали,
И знаем мы какой цены,
Все наши ордена, медали.

Ошибка то, теперь твердят,
В Афганистан войск наших ввод.
А кто вернёт назад ребят?
Друзей погибших кто вернёт?

За что погибли все они?
Там пятнадцать тысяч потеряли.
Мы  виноваты без вины,
В военкомате мне сказали.

И горше всех такой ответ,
С косящим взглядом на медали:
«Не суй, солдат, мне свой  берет.
Не мы тебя туда послали.».