Скрывает - из книги - Изгой

***
Я печаль свою однажды
заключу в объятья лжи.
Пусть она в ночи расскажет,
как страдают куражи
на ножах зари беззвёздной,
на мечах луны степной.
И в беспамятстве сезонном
плачет память тишиной.


***
Скрывает от взоров богатства
туман, опустившись на лес.
И золото в тихом пространстве
звенит, попадая под пресс
ветров, загулявших под вечер
в осенней тревожной тайге.
Дождинок прозрачных картечи
летят по кривой на листе
в пространстве озябшего буйства
в накидке из золота дней,
где странные песни поются
в свободе иных степеней.


ОМЕРЗЕНЬЕ
Минипоэма

Я с расстегнутой ширинкой
выхожу который день,
говорю слова с запинкой.
Словно бы трухлявый пень
не могу понять печали,
навалившейся с утра.
То ли катер мой отчалил.
То ли вышли фраера
на охоту в день забавы
в междуречье тишины,
где беспечные купавы
под обломками стены
рассупонились и плачут,
глядя в небо за рекой
неуспеха с неудачей.
Оказавшись под рукой
беспардонности кромешной
под луной ущербных лет
вечер прячется... Потешный
льёт задумчивости свет
на простор озёрной глади
устоявшихся хлопот.
То ли спереди, то ль сзади
по эпохе шёл Поэт
разворачивая строки,
словно бы полки в бою.
Неожиданно дороги
закружили жизнь мою
по спирали невезенья
в многодневной кутерьме,
где печали омерзенье
всё колышутся во мне,
опосредованных пятен
на пейзажной чистоте
был и я в себе невнятен.
Но иное на листе
состоялось откровенье
запоздалых неудач,
распадавшихся на звенья,
где кружился вновь палач
омерзительно спокоен
с топором кровавых лет.
Он награды удостоен,
изобилием монет
за убийства и расстрелы.
В онемевшей тишине
сотворял красу Растрелли,
соответствовал вполне
неуклюжести свободы
на путях в иную даль,
где светлеют небосводы,
где ответственная жаль
заполняет косогоры,
золотым огнём горя,
где людей пустые взоры
отражает вновь заря
невостребованной грусти
посреди песчаных бурь,
занесённый в поле кустик
из-под частностей и фур
зачехленности в зазимок
на краю пустынных дней
с нежной памятью осинок,
с нежным взором лебедей,
пролетающих над лесом
белой массой облаков
с беспросветным интересом
я смотрю на грусть стихов,
не записанных покуда,
непрочитанных тобой,
возвратившейся из блуда,
закричавшей вразнобой
вкупе с осенью отвесной,
ускользающей красы.
И несказанное с лестью
ставят люди на весы,
чтобы взвесить за и против,
и понять печальный крик
ординарности из сотен,
если ты в себя не вник,
не поймешь сезонных песен,
прозвучавших на ветру.
Мир печально интересен
в безответную зарю.