бе. ре. га

Когда ночь матово-темной змеей неслышно вползает в раскрытое окно и стрелки часов пересекают полуночный рубеж, ты подбираешь полы длинного платья, сшитого из лоскутков полусна и усаживаешься на берегу реки времени, пересыпая из руки в руку песок вопросов. Золотистые крупинки с мягким шуршанием падают из ладони в ладонь, часть их просачивается между пальцев и пропадает где-то под ногами, а ты снова и снова зачерпываешь теплые мягкие горсти и, повторяя монотонные движения, наблюдаешь, как струится из руки в руку золотая волна. Тихим, мерным журчанием ей вторит река. Ты наклоняешься, чтобы разглядеть свое отражение в монотонно двигающейся вперед глади, но она тотчас же покрывается мелкой рябью. И можно долго близоруко щуриться или тереть глаза до тех пор, пока они не покроются мелкой сеткой ярко-красных прожилок-сосудиков, но рябь исчезнет только лишь когда отвернешься, отчаявшись разглядеть себя в неумолимой стихии. И тогда, поддавшись болезненно-резкому порыву, можно даже прыгнуть в это бесконечно текущее зеркало времени, которое всенепременно окажется холодным, практически ледяным, в первые мгновения спрячет тебя в бескрайности потоков своей воды, накроет с головой, заставит задержать дыхание. А потом вынырнуть и обнаружить, что река сменила направление и несется назад быстрым, оглушительно-шумным потоком, смятыми листьями оставляя после себя фотографии с твоими портретами, швыряя прямо в лицо обрывки исчерканных тетрадных листов. Несется, перемешивая небо с землей, выворачивая их наизнанку. Несется, разрушая, как домик, построенный из кубиков, все твои, казалось бы, крепкие стенки из кирпичиков мыслей, которые ты аккуратно и старательно возводил все это время. И если тотчас же не выбраться на берег, можно так никогда и не добраться до устья реки, навечно заблудившись среди ее водоворотов памяти, то выныривая, то скрываясь под гладью ледяной воды, будто поплавок, которому не хватает сил, чтобы выскочить полностью и веса, чтобы окончательно утонуть.
Поэтому подбирай полы мятого порванного платья, убирай с лица намокшие пряди волос, прижимай к себе помятые фотографии, исчерканные тетради и беги. Беги от тихой поляны, где нет звуков громче, чем монотонное журчание реки. Беги из ночного дома, где никогда не горит ничего ярче настольной лампы, потому что там живет само время, грустное время, листающее бесконечные альбомы и рисующее бесконечные вопросы. Беги, чтобы увидеть на горизонте яркую полосу - это солнце делает первые мазки кистью на холсте неба; скоро оно поднимется и ласково проведет теплой ладонью по голове, словно успокаивая неразумное дитя. Беги, чтобы совсем запутать ноги в густой траве туманной дрёмы, потерять все силы, упасть на ее мягкие простыни, вдыхая свежий, сочный аромат и заснуть, мокрой щекой прижимаясь к теплому плечу мая.

(18.о5.2о11)