Как цыганкою напророчено...

Как цыганкою напророчено,
слово в слово всё так сбылось.
Заглушив мотор на обочине,
постучался в дом поздний гость.

Нос горбинкою, очи синие,
чуб густой волной, словно мгла.
И хозяюшка скатерть вынула,
собрала на стол, что могла.

За картошечкой, да за стопочкой
завязался враз разговор.
Ну, а гость хмельной в вырез кофточки
нет-да-нет, тайком кинет взор.

В чистой горенке лёгким пёрышком
плыл бензиновый аромат.
- Чай, семья-то ждёт - детки, жёнушка?
- Не успел ещё, не женат...

Запунцовилась: "Пьяна малость я...",
улыбается спелый рот:
- Страсть метель-то как разыгралася,
ветер бешено как ревёт".

Что в дому тепло, что слова - рекой,
дело не было январю...
- Кем работаешь? Есть доход какой?
- Десять лет уж как шоферю.

Деревенский я, крепкий, жилистый,
сам давно стою на ногах,
и не пьяница, и прижимистый,
ну, а главное - при деньгах.

Так по стопочке и дошли до дна.
Притомился гость, приутих.
- Вам бы выспаться, да кровать одна,
хоть расчитана на двоих...

Ветер всё серчал, по окну стучал,
до утра стонал в подоконнике.
А в кровати той молодых венчал
золотым венцом месяц тоненький.

Значит, нужен был вечер зимний тот.
Для родителей стал он сладостным.
Свет увижу я, не пройдёт и год,
возвестив о том криком радостным.