Спотыкаясь о собственную тень

Сегодня мне захотелось одеть свои новые, самые лучшие туфли, начищенные до зеркального блеска, и идти  по такой же новой и красивой дороге, расчерченной яркими полосами разметки, не спотыкаясь о собственную тень. Но как слаба человеческая душа, ещё слабее нежели плоть, и я в который раз натянула на ноги старые, изношенные ботинки. Поднявшись по лестнице без перил, я ступила на растрескавшийся асфальт, невесть откуда под стопами появился песок, который стал расцарапывать мои, и без того уставшие, изможденные и исполосованные шрамами ноги. Закончился асфальт, уступая место гладкой и скользкой брусчатке. Мои ноги еле шевелились, они подкашивались и разъезжались, вплоть до тех пор, пока я не растянулась на земле. Не было желания подняться, не было сил. Я просто лежала и думала о своих новых туфлях, которые остались в комнате на письменном столе, в красивой серебристой коробке, думала о дороге, которая шла в противоположную сторону, думала о разметке. Мимо пронесся автобус ритуальной службы. Он весело подпрыгивал на брусчатке, чёрные ленточки развевались на ветру, солнце весело подмигивало своему отражению в зеркальце заднего вида. Автобус мчался с такой скоростью, будто существовала опасность не успеть довезти покойника до пункта назначения в надлежащем виде, будто весь экипаж автобуса допускал возможность, что покойник может внезапно ожить...
 "Нет ничего хуже, чем прошлое, которое снова и снова оживает для нас, нет ничего страшнее мёртвых душ  и идей, хватающих нас за горло, когда мы уже готовы их отпустить, нет ничего больнее, воспоминаний, которые невозможно стереть из памяти...Оставь мертвым хоронить своих мертвецов" - эти слова пролетели сквозь моё сознание, с такой скоростью, будто пытались догнать автобус, только что скрывшийся за поворотом. Прошло ещё несколько мгновений и слова словно привидения, скрылись за тем же поворотом. Я медленно поднялась, отряхнула пыль и песок с одежды, с нежностью взглянула на свои старенькие ботинки и, хромая, поплелась дальше...