Исторические байки - четвёртая часть

Исторические байки – часть четвёртая.

        Как  проглотить аршин…

В России раньше  был  АРШИН,
Он  в  семьдесят  один,  был,  сантиметр.
«ЛОКТЮ»  он  жизнь,  тут,  завершил,
Ведь,  «ЛОКОТЬ»  разный  всех. За - это.

И  чтоб  ускорить  сей  процесс,
Наш  император  Пётр – Первый,
Приказ  на  эту  тему  внёс:
«Ввести  внедренье новой  меры».

На  рынках  всех,  на  площадях,
Аршин  брать  эталонный,  стали,
Из  меди  сделан был  тогда,
На  видном  месте, тот,  держали.

А  рядом  с  ним,  висел - другой,
Тот,  «исправительным»  назвали,
Сделали  с  дерева  его,
Наказывать теперь,  им,  стали.

Нечистый  на  руку  купец,
Кто  обмерял, что-то  неточно,
(Обманывал  кто,  наконец)
Того  наказывали  срочно.

Тот,  «исправительный»  аршин,
Глотать  при  всех  же  заставляли,
Вот  так,  закон  тот  устрашил,
Так  поскорей  аршин  внедряли.

Вокруг  же  эталона,  тут,
Несколько  дней  ходить,  обязан.
Кто  уличён -  виновный,  тот,
Обмана  меньше  стало  сразу.
.
        Ох, как  Сегюр  тут  оплошал…

Царица, раз – Екатерина,
(Тогда  «Вторая»  уж  была)
Когда  Крым  присоединили,
Оставила  свои  дела.

Та, в путешествие,  по  Крыму,
(Земли  исследовать,  решив)
Отправилась, тогда  в  то  время,
«Друзей»  не  мало,  прихватив. 

Не  стало  скучно,  чтоб  царице,
Во  время  странствия  её,
В  карете  с  нею  находились.
И  гости,  и  друзья  её.

Средь  них  австрийский  был  посланник,
Царице сделал  комплимент.
Он  шубу  похвалил,  пространно,
Приятный  для  неё  момент.

«Это  слуга  мой весь  в  заботе:
Чтоб  был  по  форме  гардероб.
Он  глупый  для  другой  работы,
Услужливый,  правда,  холоп.

Граф  Де  Сегюр  там  находился,
Задумчив  был  в  этот момент.
К  беседе  присоединился,
Решил  сказать  что-то  в  ответ.

Часть  разговора  лишь  он слышал,
Когда  хвалили  шубу,  ту,
И  вот  слова  его,  в  затишье,
Которые  раздались  тут.

«Каков  же  господин  бывает,
Таков  же  и  его  слуга».
Сказал,  того  не  понимая,
Царицу  ж  оскорбил  «слегка».

             Мартышкин труд.

Гардемаринов -  первый  выпуск,
Тысяча семьсот двадцатый год...
Им,  честь,  держать  экзамен,  выпал,
Перед царём. Решил, так, тот.

Все  отроки,  как  оказалось,
Что,  обучение  прошли.
В  Европе  только  обучались,
Одной  теорией  все,  лишь.

Но,  вот,  хождение  по  морю,
Те, не  освоили  совсем.
Для  моряков,  это,  как  горе,
Нужна  им  практика  тут  всем.

А вот, кто в Англии учился,
Приёма в «школу» ожидал.
Почти полгода находились,
На русских  кораблях  тогда.

Те, паруса умели ставить,
Вязать  узлы,  и  делать  всё.
Учили  и  морское  право,
Практика  пользу  принесёт.

Пётр  экзамен  всем  устроил,
В  штанах  голландских  «пузырём»
В  простой  рубахе, перед  строем,
Речь  произносится  царём.

«Не  послужить  ли,  вам,  ребята,
Детям  дворянским, в этот раз.
Матросами простыми,  кстати,
Проверим  заодно  всех  вас.

Точить  с  вами  не  буду,  лясы,
Экзамен  будет  всем – один.
Этот  обычай  интересный,
Смог  в  Португалии  найти».

И  Пётр - Первый  усмехнулся,
И  Меншиков  рядом  стоит.
Царь  на  него  тут  оглянулся,
И  ему  громко  говорит.

«А  ну ко,  объясни,  Данилыч,
В  чём  наш  экзамен  состоит».
И  Меншиков,  будто,  то,  мелочь,
«Сущий  пустяк!» - им  говорит.

«Мы  вам  заданье  назначаем,
Тут  верный  шанс  вам  будет  дан.
На судно, то, что у причала,
Мы выпустим трёх  обезьян.

Гардемарин  поймавший зверя,
Тут, офицером станет,  в  миг.
Вы  с  этим  справитесь – уверен,
Повысят  сразу – напрямик.

Его  ж  товарищи  за,  это,
Враз,  мичманами  будут  все.
Знаю,  довольны  будут,  этим,
Дело  не  трудное  совсем.

Будет  выпуск,  коль, без  добычи,
Тогда  учиться  будет  вновь.
Отправлю  на  учёбу  лично,
Чтоб  каждый  снова  был  готов.

Учиться  будут  по  другому,
Только  уже  за  личный  счёт.
Так  что  готовьтесь  все  к  такому,
Кто  сей  экзамен  не  пройдёт

И  после,  их,  по  возвращенью,
Экзамен  ожидает  вновь.
Такое,  вот,  принял  решенье,
Для  вас, царь  Пётр  уж  давно.

Первым  сумел  схватить  добычу,
За  её  очень  длинный  хвост.
Гардемарин  Толбугин - лично,
Хотя  экзамен,  тот, не прост.

Впоследствии,  этот  Толбугин,
Контр - адмиралом  станет,  уж
Всех  превзойдёт  в  морской  науке,
Прославится  почтенный  муж.

Он  был  покусанный  мартышкой,
И  с  мачты  в  воду  с  ней  упал.
К  груди  прижавши,  даже  лишку,
Мокрым,  перед  царём,  предстал.

Пётр  обнял  того  приватно,
Смеясь,  притом,  почти  до  слёз,
Расцеловал  же  троекратно,
Чин  лейтенанта  преподнёс.

С  тех  пор,  такое  как  случилось,
Все  стали  звать,  в  школе  морской,
Учёбу  ту,  чему  учились:
«Мартышкин  труд» - шуткой,  такой.