Лирическая трилогия. На глубине

НА ГЛУБИНЕ

Прости за то,
Что я не смог
Писать по линиям,
Что прямы, -
Ты видишь начертанья строк
Неровных и кривых, как шрамы.

Не отвергая,
Всё прочти.
Душа окрепла, стала гибкой;
Она сумела прорасти
Сквозь горе радостной улыбкой.

***

На город мой
Опять парадом,
Под злое карканье ворон,
Плывёт небесная армада,
Плывём железная,
И он
Насторожился.
Где спасенье,
Когда, сводящие с ума,
За потрясеньем потрясенье
Она бросает на дома?

То молний
Красные зигзаги
Пронзают край подземных круч;
То, словно траурные флаги,
Свисают клочья чёрных туч.

Она плывёт
Над новой целью.
Она плывёт. Пощады нет.
Настала ночь,
Но в подземелье
Спасительный зажёгся свет.

***

Передо мной
Подземный ход,
Ступени вниз - входить бы надо...
Стою у заводских ворот
Под натиском дождя и града.

Казалось,
Каждый миг грозил.
По телу пробежали токи
Глубоких потаённых сил, -
Но я стою, читая строки:

"Перед тобою цех.
Ты в нём
Испытан будешь, - не легко там! -
На твёрдость долгую - огнём,
На прочность - временем и потом,
На верность - мукою".

И вот
Незримо кто-то дверь раздвинул,
Тихонько подтолкнул вперёд
И надолго меня покинул.

В сиянье электроогня,
Сутуля старческие плечи,
Встречает у ворот меня
Начальник цеха:
- Добрый вечер!..

***

Со ступеней на мрамор плит
Струился отблеск розоватый,
И я спросил:
- Что там гудит? -
А он сурово:
- Век двадцатый.

И рокот стал ещё грубей!..
У потолка, взлетевший шустро,
Ошеломлённый воробей
Цеплялся лапками за люстру,
Затрепыхался и повис...
Лети со мною, птица-вестница!

Я сделал шаг,
И мы поплыли вниз
На темноватом гребне
Узкой лестницы.

Припоминалась тишина метро,
Блеск мрамора,
Не омрачённый тенями.
А здесь за мной
Под музыку ветров
Война сползала
Теми же ступенями.

Уже внизу,
Где я стоял,
На плиты грянул свет картечью.
- Что впереди?
- Судьба твоя! -
Так надо же идти навстречу!..

***

И я пошёл.
Какой простор
Скрывали узкие ворота!
Передо мной ревел мотор
Невиданного самолёта
Так яростно, что я едва
Мог разобрать станков погудки...

Она шла мимо.
- Кто?
- Вдова...
- Давно?
- Пошли вторые сутки.

О, как же быстро угасал
Тот яркий золотистый локон!
Когда-то синие глаза
Глядели как бы издалёка.
Но мнилось,
Здесь на глубине
Её глаза, со мной встречаясь,
Через туманы шли ко мне,
Всё шли и шли,
Не приближаясь.

- Вот мы и встретились с тобой.
Ты - всё такой, а я повяла... -
И отрешённо повторяла: -
Ты - всё такой, ты - всё такой...
Скажи, чем жизнь оборонить,
Каким трудом,
Каким гореньем,
Чтоб навсегда похоронить
И войн
И болей повторенье?..

***

- Такое горе не пройдёт!
Она навек затосковала...
Ты понял, что её гнетёт?
Ты слышал, что она сказала?

Мой спутник принялся ворчать:
- Подумай, да ответ неси ей.
А ведь на это отвечать
Всем миром надо,
Всей Россией,
Да так,
Чтобы ответ был крут,
Упруг и прочен, как пружина.
Я лично верю только в труд,
В труд и металл.
Нужна машина!
Ты самолёту отдаешь
Всё для того,
Чтобы взлетел он.
И потому он так хорош.
А знаешь, из чего он сделан?

Блестя,
От нас недалеко,
Стоял тот в солнечном металле.
- Всё кажется - из пустяков,
Из хрупких, крохотных деталей,
Но мысль конструктора прошла,
Всё оглядев и всё потрогав,
И каждая деталь нашла
Свою великую дорогу.

Так в каждом,
Кто себя найдёт,
Кто посмотреть вперёд решится,
Всё неживое - отпадёт,
Всё лишнее - отшелушится.

***

От купола
За белый круг
Перепорхнул и закружился
Мой маленький крылатый друг.
- Смотри, да он, никак, прижился
И вьёт гнездо?
Ну, впору, вей!

Над радугой
Спиральных колец
Ловчился серый воробей -
Мой превеликий чудотворец.

"Чего-чего, - шумит, - я мал!
Чего-чего!.."
Взмахнул крылами,
Перевернулся и поймал
Он стружку яркую, как пламя.
Понёс в гнездо.

И даже сон
Не каждому такой приснится:
Под куполом казался он
Какой-то сказочной жар-птицей.

***

Шурша разводами колёс,
Ведущим новой эскадрильи
Наш "Як" торжественно пронёс
Свои размашистые крылья,
Где надпись просто, без прикрас,
Мне говорила лучше оды,
Что этот фронтовой заказ
Получен был от пчеловодов.

Я рядом,
К золотым словам
Приглядываясь оком древним,
Шагал неторопливо сам
Военный атташе деревни.

- Спасибо, детки, за труды,
Спасибо!.. Не видал такого!.. -
И луч библейской бороды
Свивал дрожавшею рукою.

- Машина эта - в самый раз.
Таких бы нам теперь поболе!.. -
Из-под бровей не видно глаз,
Но ясно, что старик доволен. -
Когда б ещё была пчела
Здесь нарисована...
Смекнули?!
Чтоб, значит, знала немчура
Про необыкновенный улей!
начнут враги атаковать,
А нашу марку тут и видно!..

- Дед, кровное-то отдавать,
Поди ведь, как-никак, обидно?

Взглянул из-под седых бровей
И чуть ворчливо:
- За два года
Я, дитятко, трёх сыновей
И десять внуков
Миру отдал.

***

Дыханием горячей страсти
Обдав чешуйки-кирпичи,
Открылось чрево
В красной пасти
Проголодавшейся печи,
И, губы
Стоязыко тронув,
Мне высказала нрав крутой,
Подобно алчному дракону,
Не утолённому едой.

Глотает жадно:
Мало! Мало!..
Уже давно потерян счёт
Брускам холодного металла.
Она всё дышит:
Дай ещё!

Она всё просит:
Мало! Мало!..
На брусья, взятые валком,
Из чрева пламя набегало
Чуть розоватым молоком.

Уже дымятся рукавицы,
На пальцах - иглы теплоты...
И, словно в сон, приходит рыцарь,
Приходит он из темноты.

Движенья резки и грубы.
Казалось, презирая зной,
Он вырывал дракону зубы,
Сверкающие белизной.

А сталь кидало в белый холод,
А сталь бросало в яркий жар,
Под сокрушительный удар,
Под чёрный многотонный молот.

Он твердил:
"Ты такая! Такая!
И спасу, и пять раз погублю.
Не за твёрдость тебя упрекаю -
Я за твёрдость тебя и люблю".

И гуляли вокруг лихорадки,
Все двенадцать сестёр,
Будто встарь,
И трясли в заведённом порядке
Добела накалённую сталь.

***

Часы идут,
Часы бегут,
Часы летят...
Рубаха преет.
Твердит боёк:
"Ты тут, ты тут.
Спеши, спеши.
Там ждут, там ждут..."
- Товарищ, подавай быстрее!

Напарник поглядел в глаза мои,
Заметил, словно невзначай:
- Ты, брат, сегодня на экзамене,
Смотри, того... Не подкачай!..

В глазах рябит.
Который час?
Не вижу...
Мой напарник рядом:
- Мне это - что!
Вот помню раз,
Над Волгою.
Под Сталинградом...

А сам стоит и улыбается,
Мне странную ладонь даёт:
- Тебе пятёрка полагается,
А у меня недостаёт...

***

Я дни и ночи пробыл тут.
Идём на свет.
Когда б вы видели,
Сказали бы, что что так идут
Из первой битвы победители.

Туда, где заревел мотор,
Ведёт нас путеводный вектор.
Минуя узкий коридор,
проходим дальше,
Где прожектор
Огромным пауком повис,
Притянутый за лапы блоком,
Без устали смотрящий вниз
Единственным молочным оком,
Прозрачно-белым, неживым..

Когда мы оказались рядом,
Он мерил глубь сторожевым,
Всё время неподвижным взглядом.

Скажи, не ветер ли качнул
Лучей протянутые нити?
- Там самолёты.
Их начнут
Сейчас выкатывать.
Глядите!

И вот,
С туманом в перехлест,
Урча и поводя плечами,
Входил на нерушимый мост,
Вплотную устланный лучами,
Наш "Як".
Он выводок родни
Вёл за собой:
Всё "Яки", "Яки"...

И вскоре шли как бы одни
Опознавательные знаки.

Прожектор двинул белым оком,
Лучами темень прободав.
Я весь пронизан
Страстным током,
Бегущим не по проводам.

Где золотистая пылинка
Летит в луче - не удержать,
Где каждая моя кровинка
Спешит до сердца добежать;

Где отстоялась воля предков,
Готовая отвагу влить,
Где каждая живая клетка
Спешит о жизни заявить.

Я вижу всё, что окружает,
И даже вижу, как в беде
Сама победа отражает
Своё лицо в моём труде.

Хотя ни мира, ни покоя
Мой труд ещё не отразил,
Но я увидел в нём такое,
Что выше всяких тёмных сил.

И потому
В бою жестоком
Пощады недругу не дам.
Я весь пронизан
Страстным током,
Бегущим не по проводам.


*
Далее: ПОЭМА О ДОМЕ...

**
Описываются события на Новосибирском
военном авиационном заводе №153,
где в годы Великой Отечественной войны
работал молодой поэт Василий Фёдоров...