раздавленные муравьи

сколько ещё ходить марии с набитым оловянными солдатами ртом?
что ещё ей надеть: из ситца платье? из чешуи пояс? из песца воротник?
целый год мария собирает комодом иглы, булавки, медные пятаки,
рвёт письма от испанского короля, разводит на кухне летучих мышей,
играет на тараканьих бегах, сжигает увечные дневники,
ест медовую и брусничную пастилу,
пьёт мария кровь раздавленных муравьёв от чёрной тоски,

по вечерам мария поёт, по вечерам поёт:
«нежный пруст обретает сквозь утраченное время полёт,
грустный пруст находит посреди океана священный китовый ус,
чуткий пруст ищет на карте волшебный лес,
пруст теряет вес»,

сколько жить марии со зрачками полными чужих снов?
что ещё ей шить из тополиного пуха, из шёлка, бархата и парчи?
чем акне и мигрень лечить?

собирает мария под весёлый роджер мадьярских вампиров,
девственниц, белошвеек, прачек и кружевниц,
знает мария, никому-никому нельзя доверять из посконной глуши,
из ленивых столиц,
думает мария, быть мной, на первый взгляд, просто, на деле, совсем нелегко,
попробуй играть с упырями по средам в покер, по пятницам в домино,
никому-никому нельзя доверять,
про это можно снять божественное кино,

не помнит мария, как и когда застряла паучью сеть,
запретила мария себе по-бабьи стенать, по-волчьи выть,
лежит посреди апрельского полдня без головы,
слушает, как по переулку крадётся цыганка-смерть…




февраль 2012