В лабиринте снов

В паутине  полусонной
                серебрится рельс.
Вдоль бетонного перрона -
                фонариный  лес.
Пассажирские составы
                рвутся в  темноту,
Их железные  суставы
                бьются  на мосту,
Большеглазые вагоны –
                словно саранча:
Одинаковы и скромны,
                мчат, о стык  стуча.
Вечная  бессонница…
                Сквозь завесу   грез
Многое припомнится…
                Бьется пульс  колес.
Мысли не торопятся
                провалиться  в  сон.
Ах, как снова  хочется
                выйти на перрон
В городе, где  улицам
                зябко  от росы,
Где  жена  волнуется,
                глядя   на часы.
Худенькие плечики
                молят:  «Обогрей!»…
Милые кузнечики,
                мчитесь поскорей!

                ……

Рельсы перекинулись
                сквозь  провалы  тьмы…
Где-то стрелки сдвинулись.
                Тронулись умы…
Шел прохожий по лесу,
                вдруг – огней  раскат:
На сосновой просеке
                полыхает ад.
Два состава встретились
                грудью на  бегу.
Встретились -  отметились
                кровью на снегу…
Бледный  месяц  мается,
                с неба подсмотрел:
Души испаряются
                из кровавых тел…
Холодно и ветрено…
                Молча, не крича,
Сонмы  душ растерянно
                кружатся в  лучах.
И с  небесной лестницы
                сквозь кусты ракит
Облако  безвесное
                к  дому прилетит.
Там жена  любимая…
                В  лабиринтах сна
Стопка  опрокинута
                красного вина...
В поле полотняное
                потекла струя…
И душа, как пьяная,
                взмыла, вопия:
«О, тоска погибели!
                Я от  этих мук
Руки заломила  бы -
                только нету рук,
Слезы  бы размазала –
                да  зеницы   - тлен.
Вены  бы порезала –
                только нету вен…
О, святые ангелы!
                Ныне гибнет мир
где  в  угоду дьяволу
                накрывают пир.
Под венцом -  безглазая
                фурия с  косой,
Не поют «Во здравие!»,
                воют - «Упокой!»

                ……

Небожитель пламенный
                отворил уста,
И душе  отчаянной
                молвил: «Перестань!
Люди жили верою.
                Наливалась гроздь.
Семена и плевелы
                разделял Господь.
Жаль, но зло безмерное
                из  бездонных дыр
Как перо пташиное
                сдует грешный  мир.
Зло черно,  без имени…
                Для  чего -  вопрос! -
Наизнанку вывернет
                покрывало звезд.
Как не плакать, знаючи:
                звездная  река
Канет в  немигаючей
                черноте зрачка…
Знай же:  уготовано,
                Солнцу и Земле
Стать травою сорною,
                пеплом на золе…
Се! Грядет заклание!
                Плачу от тревог
За  людей, кто ранее
                умереть не  смог!»
                ……

О, юдоль печальная!
                Бедная  душа
Истово, отчаянно
                плачет, сокрушась...
В путах жуткой яви ли?
                в лабиринтах сна? -
Мы ее оставили -
                рюмку без вина…
А во тьме безумные
                мчатся поезда.
И ведут подлунные
                рельсы в никуда…