Эликсир жизни. 4

(окончание)

Тихой змейкой шуршит резина,
По асфальту у ног столицы,
А в салоне дымок резвится,
В запах чахлой степной лисицы.
И отряд, что чернее тучи,
Утопая в мирах нирваны,
Курит травку и лбом стучится,
По окошку, как в храм Ботсваны.
А вокруг вырастают за'мки,
В канделябрах злочёных залы,
И мадамы в английских шляпках,
И патроны в медалях папских.
И журчит там шампань в фонтанах,
Шоколады рекой струятся,
И гусиной алмазной лапкой,
На банкноты года ложатся.
А машины по трассе в пробках,
Тихо жмутся к бордюру камня,
И везут анашу в пакетах
Для настойчивых мальчуганов.
Миражи, как в пустыне чахнут,
Опадает вуаль у шляпок,
И медали под цвет сигналок,
Огоньками вокруг запляшут.
А в салоне подбавят травки,
В запах дохлой столичной кошки,
И опять огоньки сбегутся,
Будут строить дворцы с лукошка.
И мигнёт светофор вдруг красным,
И оцепят ватагу чёрных,
И рассыпятся замки дымом,
И заснут бойцы обречённо.
А солдаты в стальных кирасах,
Закатают машины  в скалах.
Повезут анашу в пакетах,
Для настойчивых мальчуганов

И взгрустнёт чуть, глава совета,
И нюхнёт с табакерки травки,
И алмазная грань стилета,
Поползёт вдруг искать канавки.
И коснувшись страницы карты,
Полосою пройдётся к югу,
И обрежет по горы страны,
Что лежат за Индийским кругом.
Нет Али, нет степей,…пустыни,
Горцев нет, там лишь море сине.
И колышутся в синих бухтах,
Лишь платформы в синюшных дымах.
И идёт там на них охота,
И в жару и в синюшный холод,
Лишь на нефть, до седьмого пота,
Лишь в страну, где на счастье голод.
И поправив лацкан халата,
И погон в цвет манильской пеньки,
Будет чахнуть глава над златом,
И Алмазом,  в огранке пенном.
Будет нюхать он травку жизни,
Вкуса ценной сухой ванили,
И глотнёт, помянув ушедших,
Он вина из цветков Сухили.