Старьевщик

Комната хламом заполнена
старым,
Пары носков здесь наврядий
найти.
Пути несравненного сильного
дара -
Удары проказницы злобной
судьбы.

Я их собираю, кладу в
чемоданы,
Карманы забиты, зачем
оно мне?
На дне пребывая лижу
свои раны,
Так странно, так медленно,
Точно во сне.

Кресло-качалка в углу
догнивает,
Тает вверху сигаретный
туман.
Кран уж не воду - помои
сливает,
Не знаю, зачем сему миру
я дан.

Может затем, чтоб вот так
убедиться -
Злиться бессмысленно, нужно
идти.
Найти наконец-то знакомые
лица
И слиться в толпе, да себя
обрести.

Но нет, я старьевщик и новых
не нужно,
Натужно кричу. Я один
в тишине.
И мне, да и только, метелица
кружит!
Коль сУждено, буду томиться
в огне.

Огне ожидания новых
порывов,
Приливов не серых, но ярких
стихов.
Оков не снимая, терплю эту
сырость,
И мира не требуя, жду НЕ
любовь.

Храню ожидания, чувства
и смыслы,
Числа всех встреч, что когда-то
прошли.
Угли, что потухли, того, что
возвысил.
Зависим от памяти, знаю.
Свали.

Я сам это знаю. Не нужно
учений,
Мучений собрал уже с короб
почти.
Учти, я и дальше, не ведая
лени,
Забвенью не выдам печальный
мотив.

Мотив, что нетленно звучит,
трепыхая,
Сдыхая и вновь воскресая
внутри.
Сгорит, но по новой с утра
загораясь,
Вещает для памяти строки
сии.

Такой вот, старьевщик, забитый
судьбою.
Порою плаксивый, порой как
скала.
Вела же меня едва видной
тропою
С собою проказница злая,
старуха Судьба...