Кладбищенский романс

На заброшенном кладбище плиты забытых могил
Перечёркнуты тенями старых, ненужных берёз.
Лишь весною, наполнившись потом берёзовых жил,
Март прольётся на камешки ливнем берёзовых слёз.

Здесь не плачет никто, кроме тех чёрно-белых стволов,
Что стоят вдоль аллей, на границе ночи и дня.
Я напьюсь их слезами, плывущими вверх из гробов,
Может память о тех, кто лежит здесь, согреет меня.

Не дуло в висок берёзовый сок – живая вода.
И, о Боже мой, как далеки и смешны холода!
Согреет меня старинным вином,
Напоит меня забвеньем и сном…

Белый ангел-хранитель в аллею меня пригласил,
Горько руки развёл и, растерянно, смотрит в лицо.
Мир наполнен огромным числом безымянных могил,
И земля, в основном, состоит из одних мертвецов…

Зашуршали дожди и отвесно, и наискосок,
Жадно выпили плоть, и к подземным морям унесли.
А берёзы, вампирами впившись в могильный песок,
Тянут души живые на свет из холодной земли.

Молчанье храню, я их не виню, мне ясно вполне,
Они на крови и костях не по личной вине.
Они – сторожа рассвета и тьмы,
Такие, как я, такие, как мы…