Перечитываю жизни своей рукопись

Перечитываю жизни своей рукопись,
карандашные кривые строчки первые,
и понятно всем, что это просто глупости,
но ведь я в них так наивно, свято верила.
На страницах, лесом пахнущих и яблоком,
образ бабушки моей сквозь букву каждую,
платье старенькое, ситцевое, в крапинку,
розы в вазочке нарядные, бумажные.
А потом пером чернильным словно прописью:
школа, осень, паренек в рубашке синенькой...
Вместе с Сэлинджером рожью шла над пропастью,
солнце падало за горизонта линию.
По ночам, порой забыв про пунктуацию,
рифмовала безрассудно и отчаянно.
В этих рифмах запах хмеля и акации,
много лишнего, дешевого, случайного.
Персонажей театральных вижу реплики,
силуэтом светлым чайка прорисована.
Иероглифы китайские, как петельки,
все запутано, зачеркнуто, спрессовано.
Край страницы почерневший и обугленный,
вырван лист, но колыбельная написана,
аккуратными разборчивыми буквами,
а внизу - постскриптум: дети - это истина.
Дальше рукопись не стану перелистывать,
подержать ее в руках подольше хочется...
Мне ее придется бережно дописывать
вместе с сыном, и, конечно, вместе с дочерью.