Зарисовка четвертая. Звёзды

Пить не буду. Набрала в рот — сплюнула. В цветочный горшок, кажется. Не буду. Выпила.
К концу вечера, посвященного обмыванию Наташкиных сапожек, водили в туалет под руки. Домой нельзя – там мать. Спать нельзя – космос. Сидела полночи на крыльце –  курила и думала. О звездах...
В далеке грохотали составы поездов, за которыми так нравилось наблюдать детьми, например, с высоты какого-нибудь дерева и напевать: «Голубой вагон бежит, качается...»
Фигня. Помню вот, бухнули  как-то. С Толяном на крыльце курили, стерегли брата. Брат спал,  сидя на порожке, опустив голову на колени, как я теперь. Сначала домой просился. Мы не пустили –  нельзя. Он покурить захотел – пару раз затянулся и заснул. А мы  разговаривали о жизни.
Вспомнили, как детьми были.  В войнушку играли, делились на команды, разбирали оружие, прятались по-очереди, искали друг друга. За шпанкой в соседский огород лазили, и Пузырь штаны о штакетник порвал, когда от собаки удирал.  Гнилыми яблоками бросались – девчонки против пацанов, а кто-то попал в Толькиного дядьку. Вот была умора!  О разном вспоминали...
Анекдоты стали травить и ржать. Начал было Толян анекдот про «Еду в желудке  пьяницы» рассказывать – тут брательник и упал с крыльца...  Думали – убился. Он схватился за голову, которой, видимо, хорошенько так приложился, обеими руками и давай кричать,  что анекдотов  мы не знаем! Что это была не «Еда», а  «Винегрет в желудке Василь Иваныча»!..
И потом его вырвало...
Чего это я...
Как же там...
О звездах...
«Звезды, звезды, счастлив, кто полюбит,
Чьей душе опять дано цвести!
Лунный свет еще нежней голубит
Каждый камень на моем пути...»




Стихи Дм. Семеновского.