Что за бабы по совхозу

Что за бабы по совхозу? Кажда третья прёт навозом,
Хоть и кичится быть розой но не светит.
Её пряниками манишь и чердак для ней болванишь,
Даже яйца моешь в ванне, в коем Лете.

Катишь к ней во фронт  и сбоку, затеваешь с ней мороку,
Но не больно вишь, с наскоку, получается.
Даже трёшку предлагаешь до пятёрки подымаешь,
На всю ночку намекаешь, всё ломается.

Раз иной договоришься вором, по ночи, стремишься,
В окна мазанки стучишься целым часом.
Плюнуть хочется заводит, ну тогда откроет вроде,
С понтом была в огороде, во зараза.

До утра ей напеваешь как ты любишь и страдаешь,
Уж зачем пришёл не знаешь, спать охота.
Наконец сообразила, с петухами подпустила,
Но ебическая сила вянет что то.

Кое-как приткнёшь в глубь щели, подрожишь на грузном теле,
И закончишь, еле-еле что-то брызнув.
Подотрёшься простынёю и отправишься, с .уйнёю,
Досыпать в обед помою, чтоб не скиснул.

А потом она по бабам серет всем: «Что за ебака»,
А проткни такую сраку серым утром.
И уже не приглашает, как себя я оправдаю?
И исправлюсь, сам не знаю во лахудра.

Как-то помню по запарке, познакомился с свинаркой,
Так она вообще татарка. Что лопочет?
И с побритою издою так крутилась подо мною,
Будто век была змеёю. И всё хочет.

От неё я еле cдёрнул, за калиткой страхом, пёрднул,
Аж пол задницы отмёрло, услыхали.
И какой то оборванец рассказал, что я засранец,
И такую кличку в бане сразу дали.

Зло взяло, принарядился и в конторе объявился,
К секретарше подкатился: «Где начальник?».
Эта тощая деваха оценила меня махом,
И глаголит с прибабахом: «Что вам, чайник?»

Слово за слово, на вечер перешли неспешны речи,
В восемь прибыл делать нече, дёрг звоночек.
Открывают с ходу махом две дочурки, обе в Маху,
Неужели встреча прахом? Жалко очень.

Ничего глотнули водки посвежели речью глотки,
И хоть губы все в селёдке целовались.
Дочки вскоре засопели, а мы радостно вспотели,
И не в хипиш, на постели разостлались.

Всё неправильно ложилась, об грудину обкусилась:
«Что с тобой скажи на милость?», всунул еле.
Оказалось что с развода, как рассталась с тем уродом,
Что не делал вам погоды, год терпели.

Хоть .издою и страдали, отдаваться опасались,
И мочалкой бубну драли аж до крови.
И вот в кризис не терпёжа вот Вам я, с абстрактной рожей,
Ни на кого не похожий и с любовью.

А когда попал меж ляжек, заорала счастьем даже,
Эт потом признаньем скажет: «Охуела»
Ну а я то уж дорвался, в груди радостно всосался,
Сам себе: «Дошло» - признался это тело.

Видеть каждый день охота, зацепился сердцем что то,
Даже починил ворота всюду розы.
И глядишь остепенюсь я, икряною ходит Люся,
В перспективе приживусь я, среди прозы.