Игорь Нехаенко Людмила Гусева - Взгляд изнутри

Людмила Гусева ; °*”;;”*° ; Игорь Нехаенко
;; Ассоциативная дуэль без секундантов ;;
; По 5 выстрелов †† по 2 дня на каждый
; Тема: «Взгляд изнутри»






Игорь Нехаенко (15 февраля 2011 в 17:34)


Привет явившейся Людмиле!
Тебе готовлюсь преподнесть
Вторую бархата перчатку,
Что бросить оказала честь!



Людмила Гусева (15 февраля 2011 в 17:34)


Хороводы вен вкруг легких,
Мышц сердечных спесь и стук
Я увижу взглядом ловким
Из хирурга цепких рук.

Глаз в ладони болью пляшет -
Сердце прыгает под ним -
Альвеол прощальный кашель...
Не прощальный. Жизнь спасли.



Игорь Нехаенко (15 февраля 2011 в 18:13)


Вылазит тролль
Из овдовевшей сущности наружу.
Вспорхнула моль
Последним сожаленьем и испугом.
Как можно столь
Пекучим взглядом жечься в стужу?
Засим уволь,
Порвалась связь друг с другом.

Кромешным адом полыхают небеса
Заката человечьих отношений.
Мелеет речи чистой полоса
Среди холмов противоречий и сомнений.

Свеченье глаз,
Неангельский огонь.
Ласканье рук,
На шее вен, артерий.
Зубов алмаз,
Кинжальная ладонь,
Под барабанный сердца стук
Стихов разящих кремень.

И рвутся пуповины встречи добрых глаз.
И нервы так натянуты, что рвутся.
Дрожащие поджилки повествуют скорбный сказ,
Чем может выход зверя человека обернуться.



Людмила Гусева (15 февраля 2011 в 18:51)


Струной обидчивой надрывно стонут нервы,
Сырой слюной текут во рту слова.
В двух стеклах ограничена размером.
А в хрустале тускнеет третий глаз.

Не обещала взглядом мерить мысли,
Не обещала взглядом же - любить,
Сквозь стекла, в отраженьях лжи и истин
Из жил свиваю Ариадны нить.

Кровавой точкой Шивы ясный лоб
Глядит уныло в шар из хрусталя.
В нем отражался голод и озноб,
Слетающий птиц стаей на поля.

И взгляд-стилет вонзив в мои глаза,
Разбив песок - в семерку сфер спечён -
Пусть обовьет меня рука-лоза -
Встал Уроборос из конца времён.

Не удержаться - руку жмет змея...
Нет сил - два стеклышка спасти меня не в силах.
Смеялся Шива с кровью на щеке - все зря.
Взгляд изнутри пронзает. Кровь остыла.



Игорь Нехаенко (15 февраля 2011 в 21:08)


Где спряталось весёлое дитя,
Что погремушкой радовало слух,
И воздух языком игриво теребя,
Рождало сердце радовавший звук?

Где жизнерадостный наивный мальчуган,
Что робко в жизнь входил,
Как в гости к незнакомому соседу?
И познавал весёлый пёстрый балаган,
И горько слёзы лил,
Когда к нему заглядывали беды?

Где тот подросток с ранним пухом над губой,
Стесняющийся девичьего взгляда?
Взирающий как сверстники гурьбой
Таскали яблоки из дачи чьей-то сада?

Где юноша, приветлив и открыт,
Что был готов помочь в беде любому?
Узнавший, что отец в бою убит,
И добровольцем вышедший из дому?

Где тот орёл, что в небеса взлетел,
Над Керчью своё имя обессмертил?
Кто сделал жизнь такой, как он хотел,
И смерти бескорыстием ответил?

Живёт незримо он у каждого из нас
Под майкой, тенниской, рубашкой, гимнастёркой.
И если надо, сердца слушает приказ,
Была б душа не скрыта равнодушья толстой коркой…



Людмила Гусева (15 февраля 2011 в 21:11)


Сегодня судьба улыбнулась незряче
Радостной синей птицей удачи.

Разбросан по жизни - мне мало.
Остыла в руках чашка.
Как бесконечно устал я.
С заплатой на сердце промашка.
Мне надоели руки -
Горячее сердце скандалит.
Разум легко рушить,
Когда в паутине память?

Жизнь расходилась по ниткам заплатками,
Что сотворишь с камнями - взятками?

Крыльев нет. И не будет.
Так что ж... В молоко память...
Нечего ждать бури.
И никого нельзя ранить.
Полуживой? Выдох -
Вдох - и глоток. Ожил?
Мимо теней мнимых.
С зеркалом чокаюсь. Дожил...

Взгляд из глубин зеркальных в ответ промолчит.
Я не сломлен...Не просто сломлен. Убит.



Игорь Нехаенко (16 февраля 2011  в 01:09)


Вот зеркало смотрит глазами,
А в нём – человек, что глядит.
Но пропасть легла между нами,
Как твёрдый стеклянный гранит.

Кто ты, мне скажи, отраженье?
Зеркальная чья-то судьба?
Но мир разделён между нами.
Какая быть может борьба?

Молчишь? Я совсем про другое…
Вот если случится беда?
Моё предзеркальное горе
Твоим разве будет тогда?

Что нас единит и сближает?
Веснушка на правой щеке?
Твоя ведь на левой, я знаю.
Узнал бы себя в старике?

А если бездушное тело
Положат пред зеркалом вдруг,
Что ты тогда вздумаешь делать?
Ты враг мне или ты мой друг?

Стоишь в молчаливом согласье.
– Ты друг?
Ты молчишь: «Да, я друг».
– А может ты друг по несчастью?
Молчанье ответило: «Вдруг…».

Меня не коришь, не ругаешь,
Пока не ругаюсь я сам.
– Меня сумашедшим считаешь?
– Считаю – гляжу по глазам.

Подумаешь, экое дело –
С тобой я беседу веду.
Ты мне отвечаешь, но следа
Я слов твоих не нахожу…

Уйду – и меня ты оставишь.
Я снова останусь один…
Меня – ты любить не заставишь.
Я – разве тебе господин?

Без зеркала разной судьбою,
Быть может, с тобой мы идём.
Но встретимся – станешь ты мною,
А я – обосную твой дом…



Людмила Гусева (16 февраля 2011 в 14:24)


Сегодня я отдам себя на волю тьмы.
И Тень моя пусть силы обретает.
Корабль "Я" на абордаж взят. Мы
С тобою, Тень, давно об этом знаем.

Ты, как пират, разрушишь все и вся,
По трюмам разума искать монеты станешь.
Я не боюсь. Бояться мне нельзя.
Дрожит струна-удавка на гитаре.

Ударит громом музыка, когда
Канат последний разойдется ниткой.
Прощай, надежда. Добрый день, Судьба.
Я малой стала - Тень моя - великой.

Теперь не я - я где-то за кормой -
Ведет корабль с названием "Людмила".
А песнь струны последней, но живой,
На горько-пряный вдох благословила.



Игорь Нехаенко (17 февраля 2011 в 16:58)


Гробы, гробы, опять гробы.
Бетонные. В шестнадцать этажей.
Да пару пятнышек зелёных на сером фоне голого двора.
Букашки едущих машин.
Да стайка муравьёв прохожих.
Мультяшная площадка для детей.
Киоск газет пятном аляповатым.
И запах пустоты окрест.
Квартирная нора.

Деревья рамы. Муть немытого стекла.
Два бледненьких ростка в вазонах хилых.
Снег прошлогодний низкого, как небо, потолка.
Голодного телеэкрана взгляд унылый.
Ютящийся на небольшом столе извечный хлам.
Треножная судьба больного стула.
Потёртый пол. Паласа берега.
Останки тапочек, где теплота уснула.

Шкаф, тумбочка, бездушная кровать.
Скрипучей двери сгорбленная ручка.
С медалью зеркала лежащий коридор –
Архив вещей наполовину нужных.
Пещерный сталактит светильника лампадой за спиной.
Его собрат в прихожей, чуть иной.
Тусовка обуви пред дверью выходной.
Порог, считающий шаги.
Плащей текучка.

Вдруг в спину взгляд бездетной пустоты
Из-за уже закрытой двери,
Как будто гвардия покинула посты
Родного интерьера.
Трудно верить.

Стена в обоях.
Скривленный косяк.
Проём двери до одури знакомой.
Опять пожатье за руку наддверного крюка.
Порог.
Пейзаж вещей совсем не новый.
Преторианцы снова невпопад
Посты заняли мебельного караула.
Места отведенные бережно хранят,
Что даже мышь сомнений промелькнула.

По стойке «смирно» ножки. Плинтус. Пол.
Взгляд преданный вишнёвой полировки.
Сулящий отдых лежбища престол.
Ковровый ворс. Да телевизор на парковке.
Потушен свесившийся книзу канделябр.
Хромой седалищ слуг, чуть изогнувши спинку.
Пасьянсный вновь вещей настольных авангард.
Картина, отвергающая всякую новинку.

Но холод пустоты сместился снова в тыл.
Затылок озирает голые обои.
Такой замедленный манёвр для поворота башни-головы.
В бойницах деланное удивленье «Что ты?
Мы все на месте. Весь вещественный наряд.
Ни на минутку мест своих не покидали…».
Наушники-сомненья же без устали твердят,
Что правду говорят они едва ли.

Закрыта дверь, и гложет непокой,
Что опустеют жизненные стены.
Что пройденное, за моей спиной,
Тихонько удаляется со сцены.
Как перенесть мне Прошлого измены....? 



Людмила Гусева (17 февраля 2011  в 23:16)


Смеется изморозь на нервах - проводах,
Синицы - мысли заседанья отменили.
Кошачьей поступью кружит во мне вода,
Стремясь сосудами добраться до извилин.

Сверчком в углу свернусь, вмерзая в лёд.
Не пробудиться взгляду из металла,
Когда все переплавлено в свет звезд,
Оставив привкус горьковатый стали.

Оскал кота чеширского в очках
Вдруг отразится дикой испариной.
Кого судьба оставит в дураках?
И чей же путь, как мой, не станет длинным?

Боятся только страха, но не зла.
Добро порой доверья не внушает...
В двух отраженьях вогнутых стекла
Лёд в пляске огненной неспешно, но растает.

Пусть не останется жестокости на дне
Пугливого когда-то, как синица,
Что я до времени запрячу в рукаве,
Зрачка хрустального, хоть явь в него вонзится.

Пусть под ударами, оставшись безо льда,
Не дрогнет сердце, смоченное ядом.
Добычей станут, не помехою, года.
И журавли со мной летают рядом.



Игорь Нехаенко (18 февраля 2011  в 13:51)


Внутрь третий глаз прищуром без помех,
Душевный интерьер с сарказмом озирая,
Стремит излить, давясь, застрявший в горле смех,
Укутав альтер-эго вскользь в тот скептицизма мех,
Когда-то пралюдей исторгнувший из Рая.

Его встречает взгляд изнеженного Я.
С иголками ежа и недоверья ядом,
Хранящего престол корыстных интересов,
Невыносящего помех и порицанья стрессов,
Что следуют всегда с сомнениями рядом
И соблазняют к изменениям привычного себя.

И поединок шпаг скрёщённых интересов
Зовёт соперников на мирную ничью,
Где каждый, соблюдая территорию свою,
Останется вновь со своим привычным бесом.



Людмила Гусева (18 февраля 2011 в 14:41)


Из многословья свитая лоза
Удавкой разум оплетет неслышно.
Кого-то обнимает Кришна,
Кого-то - Дьявол целовал.
А кто-то ждет вторых пришествий,
На всех взирает молча жизнь.
Как на себя всё не тяни,
Природу не подкупишь лестью.

С небес замученное солнце
Пустой глазницею следит.
Стоунхенджа ласковый гранит
О кровь и кожу мрачно тёрся.
Слезами льется киноварь
Из образов в церквях, соборах.
И тусклый свет сияет в норах.
Всё повторяется, как встарь.

Все ищут взгляды из вещей,
Но образа молчат уныло.
Гарь от свечей давно остыла,
Но хор все ноет в тишине.
Колокола звенят упрямо,
Упрямо разбивают лоб...
Иконам это все равно,
И взгляд из краски смотрит прямо.



Игорь Нехаенко  (18 февраля 2011 в 15:01)


Я благодарен благосклонной спутнице моей,
Сопернице в стихах и другу по натуре!
Пусть жизненные неурядицы и бури
Не омрачат безоблачной лазури,
Что нам всё время посылают небеса!



Людмила Гусева (18 февраля 2011 в 15:12)


А будет буря - радостно под дождь,
Глотая слёзы неба неумело,
Свой голос звонкий в гром вплетая смело.
И счастье в буре ты легко найдешь.


_