Света и Ирина Таучеловы

Сейчас, уйдя от всех,
Вам расскажу я свой секрет –
Никто не может мне помочь,
Когда настанет эта ночь…
Чужое стуканье в окно
Со страхом я смотрю в него,
И вижу, что за ним ОНО
И страх становится пред мной.

Света Таучелова, 27 августа 2004 г.

Нет названья тому, что содеяно с нами.
Оно сыплется пеплом, пустыми словами,
А предчувствий моих и прозрений секрет –
Не вопрос, не призыв, не упрек, не ответ.

Нашим мамам оставим права на вопросы,
Не обуглит огнем, отчеканит их осень,
Будет раненой птицей над всеми кружить
Безответный вопрос: «Как скажите нам жить?!..

Наш вопрос, как зола в скорби пыльных седин:
Как они и откуда? Кто им господин?
Не ум и не вера, не душа и не честь,-
Только страх изувера, первобытная месть.

Мы пытались в глаза тем, кто в масках, смотреть
Вызывая их ярость и окриков плеть.
Никогда и никто – в этом небо порукой –
Так коварно детей не отправил на муки.

Кто они? «Палачи» и «убийцы»,
«фашисты», «бандиты» -
Все не то. Не об этом. Не вмещают слова
Смысл бессмыслицы дикой.
Если детство убито –
Это логика бездны по ту сторону зла.

Ни войной, ни несчастьем, ни вывихом века
Не понять, как с умом и душой человека
Можно так над святым и невинным глумиться…
Кто они и какие у дьявола лица?

А у дьявола лица – совсем  человечьи.
Гладит мальчика в зале молодой боевик:
«Ты не бойся, малыш», - и, красив и сердечен,
Расстреляет в упор этот ангельский лик.

У кого нам об этом, скажите, спросить, -
Восьмилетнее сердце Заура в инфаркте.
Разве может дитя этот ужас вместить
Или небо принять эти жертвы теракта?!

Им и речь отказала в правах на названье.
Имена, что даны им, - и то не свои.
Это выше пределов судьбы и сознанья, -
То, что сделали с нами и жизнью они.