Абсьмыстливая лавуреатцкое... Вып. 3 ч. 2

В последней части третьего выпуска мы рассмотрим остаток выборки - пять внерубричных произведений, и восемнадцать экземпляров из любовной лирики. Приносим искренние соболезнования дочитавшим до конца, но долг не позволил выбросить из рассмотрения ни одного стихотворения, как бы нам этого не хотелось. Три образца, правда, детально не стали анализировать по причинам, изложенным в соответствующих местах. 

Итак - без рубрики:



1. ДОЙТИ ДО СУТИ И ДО ДНА

Дойти до сути и до дна,
Чтоб охнули и онемели.
Цель в жизни у меня одна –
Не промахнуться мимо цели.

Пой, глупый птах, мне про беду,
Что многие уже сгорели,
А я дойду, я добреду,
Я доползу до цели.

Смотри, дождешься, глупый птах,
Тебе сверну однажды шею -
То в глубине души мой страх,
Но я с ним справиться сумею.

Про звезды, двери, облака…
Здесь в песнях хочется другого.
Сжимает штык моя рука,
И цель одна – снять часового!

Пой, пташка, позвончее пой,
Руладь серебряные трели.
Все ближе, ближе часовой,
Один рывок – и я у цели!

/* Да уж, до дна недалеко. А до сути – тут вот как-то не очень пока получается. В рамках выборки, естественно. Чтоб охнули и онемели?  Тут АВТОР могёт, ага…  И охал и немел я много раз, в рифмованный поток вонзая глаз!
Пой мне про беду, что многие уже сгорели? Да уж, поработала инквизиция, мать её, в своё время! Но это не повод, чтобы так несуразно языком выражаться… А что добредёт автор – и не сомневаемся… Пишет упорно, во всяком случае! И настырно правил грамматических не соблюдает.
Страх – глупым птахом? Ну не знаю, повезло автору, не на тот страх наткнулся.
Что про звёзды, двери, облака? Что конкретно? Не хочется здесь и там, в песнях многочисленных, про двери? И не надо… А то на двери ниже натыкались уже. Нечего сказать, подобралась компашка. Шызым клином в голубой дали, облачность пужая, плыли двери…
Штык сжимает десница авторская… А зачем штык сжимать?  Кто приказал? Сжимают цевье, ложе, приклад обычно. Если с винтовкой Мосина ползёт на часового - ладно, хотя и гранёные штыки точили обычно. А если поновее что попалось, так штык там острый!  Отстёгнут, может? А остальное оружие тогда кто сжимает? Какого часового снять, где? Зачем? Аллегория?  Дурацкая аллегория в наше время. Точнее – топорная! А это страх, выходит, звонко трели серебряные руладит? И страх тогда идиотский, однозначно! */



2. МЕНЯ ВСЕ ВРЕМЯ ТЯНЕТ В СОН

Меня все время тянет в сон,
Забыл, когда я был влюблен,
Роскошная приходит Фая,
Жар-птиц, лишь свистну, будет стая,
Но между нами как стекло.
Уже случилось, что могло,
И не случится больше вновь,
А то, что будет, - не любовь.
И не начать мне жить сначала,
Прошло, проехало, промчало…
Бутылка, рюмка, вид в окне,
Вот все, что здесь осталось мне.

/*  Лечиться надо! Навещают, стало быть, а никак? Надо же, как стекло между ними. Прямо как в вирусном центре каком. Уже случилось, что могло, и вновь не будет? Думаю – зря отчаиваться! Столько средств инновационных сейчас рекламируют – глотай только. И знаешь – всё ещё будет!(с) И с Фаей, и со стаей всей.
А то. что будет, которое не любовь, оно с кем тогда? С Фаей, или со стаей? Тоже вот загадка, блин.
Интриган в общем, АВТОР. Но мелкий! Поскольку что там случилось, что могло, и что там дальше у него будет то, которое не любовь, и какое оно это дальше будет, совершенно не конкретизировано. А насчёт рюмки – зря. Стакан надёжней! */



3. ПИСАТЬ ПРО НОВЫЙ ГОД НЕТРУДНО

Писать про Новый год нетрудно,
Приятный это катаклизм,
Читать лишь только очень нудно,
Ведь что ни строчка – афоризм!

Поэты – пишут, музы – плачут,
Читать их – Боже упаси!
Такого там напастерначут,
Хоть Мандельштама выноси!

Как Пушкин, так же гениально,
О Новом годе что сказать?
Уж лучше лишний раз банально
Здоровье прозой пожелать!

Пусть сыплются из вас куплеты,
Побольше радостных стихов,
Здоровья вам, друзья-поэты! -
Желает Михаил Гуськов.

/* Насчёт катаклизма – поверим АВТОРУ. А читать нудно, ага, кто бы спорил. И музу жалко… Отпустил бы бедняжку, а?  .
А пишут – да уж... И набальмонтят тебе, и обсеверянят. И напастерначат, кстати, правильней будет.  Насчёт панибратства в случае с Мандельштамом – не знаю, пошловато, вроде. Гуськова вот никак не вынесу, диагноз ещё писать надо заключительной частью.
Но судя по стиху, дело Ляписа жывёт и побеждает, гы.

Лавуреатом был Гаврила,
Паэт, песатель, жюрналист!
Пра Новый год строчил нехило,
Чернилом покрывая лист.   

А про день Парижской коммуны как? Левой ногой, а? */



3. СТИХИ О ТЮРЬМЕ. СНЫ

Мне снится город мой так часто,
Что обратился бы к врачу,
Да от ребят не будет счастья,
С которыми я срок влачу.

Сирень мне снится и веранда,
А чувства – хоть беги в санчасть!
Да не поймет меня команда,
Что здесь у нас подобралась!

И ты мне снишься каждой ночью,
Так ярко, что мне нужен врач,
Да засмеют ребята в клочья,
А я орел, ведь, а не грач.

А у орла душа до неба,
Я сам «лечу» своих ребят,
И жаловаться мне нелепо,
Что сны ломают мой уклад!

Не надо, сны, прошу, не снитесь,
Иль рухнет мой авторитет,
На воле лучше вы дождитесь,
А ждать всего-то… десять лет.

/* Просил он снов - не снитес, суки... Тут мало чего особо высказать можно, поскольку АВТОР совершенно не в теме..
Но орёл, блин… Душа до неба, и чувства – хоть беги в санчасть, гы… Дадут тебе в кутузке по санчастям бегать, дожидайся. Господи, ну это как же задержаться с развитием надо, чтобы так лепить. Горбато. Ломают сны его уклад, надо же! */



4. ИСТОРИЯ МОЕЙ КАРЬЕРЫ

/* Изъяли из выборки. Биографически-личное поскольку.  И непрезентабельное весьма, как с точки зрения синтаксиса, так и с точки зрения морального облика сочинителя сего. */



5. ВНОВЬ РУССКИЙ СНЕГ ИДЕТ В АТАКУ

Вновь русский снег идет в атаку,
Берет Париж, Берлин и Рим!
Втянул нас климат в эту драку! –
Своим девчонкам говорим.

А наши девочки смеются,
Они в ушанках и пимах,
Они – снежинки, не сдаются
И тают песней на губах.

Нахохлившись от непогоды,
Скис европейский человек.
Десантом белым с небосвода
Накрыл Париж московский снег.

Снежники кружатся по мраку,
И тают всюду, здесь, и там,
Вновь русский снег идет в атаку,
А для чего, не знает сам.

Марлен, Жаннет и Пенелопа,
Такие нынче времена!
Под русским снегом вся Европа…
Цивилизации – хана!

/* Ну и что тут скажешь? Снег с небес Европы русский, оказывается?  Надо же… Надо же куда наш снег занесло! А что, снег уже национализирован указом президента по всей ойкумене? Ну даёт Медведев… А чему тут радоваться?  Разбазариванию национального достояния?  А интересно, как это Парижу, и каким местом, московский снег удалось накрыть? Московский снег, видимо, десантом на Париж, всё таки. А укрывать пажити российские от мороза тогда кто будет, АВТОР будет? А неурожай ежели, кого тогда к стенке? Жаль, время не то, ей-богу настучал бы. Нехорошо издеваться на бедствующими соседями по планете. Девочкам-то смех, ага… Цивилизации, главное, хана, вот ведь как. Хотя, если помыслить глубже, то на кой ляд девочкам, тающим песней на губах, цивилизация эта?  И АВТОРУ, языком одичавшему? */



Ну вот и любовная лирика на десерт… Доехала-таки крыша наша!



1. А ТА, КОГО ЛЮБЛЮ Я...

О, как легко в метели,
В полночной темноте
Мне думать: мир потерян
В снегах и пустоте,
И что земную тяжесть
Развеял ветер в прах,
И звезды догорели
На черных небесах.

И что тебя не встречу
Я больше никогда,
И больше не отвечу
Тебе ни нет, ни да!
Но это все неправда:
Метели, снег и лед…
А та, кого люблю я,
Ко мне сейчас придет!

/* Да уж..  В полночной тьме метели легко думается... В степи особенно! Ну надо же... Двенадцатью строчками морочил людям голову о потере окружающей реальносьти, а в тринадцатой нате вам - неправда это всё! Особенно метели, снег и лёд. Значит летом писал, тогда сходится… Ан нет, ведь думать-то вроде в метели пытался, с лёгкостью – но впотьмах. Зима, ясен пень! Обледенели провода, и току – хрен вам, домочадцы. Господи, ну сказал бы коротко: – Что ж тут всуе гнать нам стружку? Не курил же коноплю! Приходи скорей, подружка, та, которую люблю!
И неважно, что частушка. Зато ничего лишнего. И буквов мала! И к любой метеорологической обстановке подходит.*/


Прочитать Афоризма Кота Конфуция ч.7

/* Ну, блин, кота Конфуция тут вот только не доставало, да ещё с афоризмой евоной ч.7 !  В любовной-то лирике.  */



2. ГРАН-МАМА` ИЛИ ЖРИЦЫ ЛЮБВИ

/*  Пронос какой парижскый! Прононс, пардон. */ 

Моя мамА её звала неверно:
Мол, Жрицу я Любви себе избрал
В подруги жизни, и кричала нервно,
Чтоб я её из дома выгонял.
Но бабушка была с ней не согласна,
А бабушка ведь мамочки старей,
Она мою Любовь звала – прекрасной,
Ведь мама мамы – мамочки мудрей!

/* Н-да... МамА у них, видать, всем мамАм мамА была. Такой пурги нагнать, надо же... А бабушка наоборот, выходит - передовые взгляды имели, видимо, место.  В бабушке!  Жаль, прабабушка не фигурирует… Посмотрел бы я, как маму мамы мамы втиснул бы АВТОР в произведень.  Хотя, с другой стороны, бабушек этих хрен поймёшь. Подслеповатая, может… А может жрица подольстилась сладеньким чем! Леденцом  на палочке каким-нибудь. */


Ах, гран-мама, ах, гран-мама,
Ты даже мамочки мудрей,
Ах, гран-мама, ах, гран-мама,
Ты - мама мамочки моей!

/* А почему гран-мамА - не мамочка мамы? Коль уж мягче норовом-то? Чувствуется ведь в канве произведения, что к гран-мамЕ как-то более АВТОР расположен… Дак хрен срифмуешь потому-что, выходит!
Охереть - не встать... Полька-птичка, ёптыть, задорная какая.*/


Всегда во всем я маму должен слушать,
Хороший сын, я делал так всегда,
Овсянку должен был я в детстве кушать,
И не перечить маме никогда.
Но полюбил другую, не как мама,
И тут коса на камень вдруг нашла,
Но бабушка сказала маме прямо:
«Молчи, сама такою же была!..»

/* А мамА, видимо, недодрессировала всё-таки сыночечка! Во как на жрице любви его заело. Супротив и наперекор! Ну конечно, что вам овсянка – и что жрица? Я бы тоже жрицу выбрал, особенно если бы только перловкой кормили. А гран-мамА, хоть и передовых убеждений, но злопамятная какая!  Доченька жречествами достала, видимо по самое по не могу… 
Но причём тут любовная лирика? Явный конфликт в среднем поколении! В гражданское бы надо… Молодой поросли по ушам!
*/


Михаил Гуськов

/* А вот это совершенно лишнее. К конфликту семейному никакого отношения не имеет. Далее мы, матернувшись,  вычёркивали подобное без сожаления,  потому что подчерк поэта уникален, нихрена ни с кем не перепутаешь! */



3. ЛУЧ И ЕГО СНЕЖИНКА

Солнечный день сиял,
Синий, весенний, лучший,
И в небесах сверкал
Маленький светлый лучик.

/*  Ну что ж, зачин умиляет, пасторально, ага! Размягчает и способствует успокоению нравов.  */


Раньше он был солдат,
Жизнь его – паутинка,
Как он тебе был рад,
Маленькая снежинка!

/* Н-да… Вон оно что тут. Харррошую религию придумали индусы!(с) В солдатах, оказывается, был. Ладно, хоть  в лучик служивого сморфировало. Ну так жизнь ведь  паутинкой была. Хорошо – не жестянкой, а то мало ли кем сейчас бы довелось обретаться. Со временами вот опять путаница! Снежинке рад-то был когда, когда был солдатом?  Или теперь, когда он лучик?
Замысловато, в общем, АВТОР вяжет… Трудно усваивается втрезвях! */


Юным на снег упал,
Пуля его пронзила,
Жизнь за тебя отдал,
Время такое было.

/* Да уж... Такие они, времена эти!  Навалились гусанос, поразили бедного. И юного заодно. Пал он, пулей навылет пронзённый. А жить бы юноше, и жить ещё. Ладно, проехали юношу. За тебя отдал, это как – за читателя, или за снежинку?  Обычно за Родину как-то принято. Вроде. */


Родина или смерть?!
Что дальше, каждый знает.
И вот он луч теперь,
Счастье свое встречает.

/* О! Видимо за Родину всё ж. Патриа, блин,  - коли муэртэ уже! Раз время такое, что либо - либо. А дальше, ясен пень, АВТОРУ всё - как на ладони. Как каждому относительно грамотному гражданину.  И рифма, кстати, крутая, не чета всяким -  смерть-теперь. Палка с сёлёдкой отдыхают раздосадованно. А что же, обе на "ка", тривиал же! А тут модерновая какая сладкая парочка - на "ь" только заканчиваются.
А уж И`вотон луч теперь – ваще декаданс, гы.  */


В ней он узнал глаза,
Что полюбил когда-то.
Так отчего слеза
Вновь на щеке солдата?!

/* Трогательно… Снежинка тоже вот, как-то, да почему-то, девичий облик не сблюла, и перевоплотилась! Сложный поэтический приём… Умолчанием называется. Шариками пошевелил чтобы читатель.  А так вот, сразу, и не до всех дойти может!  А лучик проницательный, ага... В геометрических узорах узрел родимые глаза. А может и отпечатались в сознании лучика намертво очи чорныя, очи страсныя, и где только теперь не мерекаются? А отчего слеза несбывшихся надежд - это в следующей строфе, плиииз! */


Понял: она сгорит,
Если ее обнимет…
Лучше пускай кружит -
Та, чье шептал он имя.

/*  Сгорит, сгорит снежинка малая, когда дерзну её обнять! Трагедь какая небывалая! Уж пусть кружит, идрёна мать… (шептал лучик, перемежая строки именем, которое для читателя загадка есть).
Тире тут ни к чему, между прочим. */


Маленький, светлый луч,
Жизнь его – как пылинка!
Падали вместе с круч:
Луч и его снежинка…

/*  Ну что придираться, пылинка, так пылинка… В солдатах – паутинка жизнь, а в лучиках пусть пылинка. С ушей светила божьево…  Надо же, аж с нескольких круч небесной верхотуры падали... Лучик, видать, в ипостаси волнового пакета локализованного, иначе никак упасть-то.  И рухнул лучик с круч со скоростью света, а снежинка - эдак под два-три км в час. Пыхтя… Но вместе шлёпнулись! 
Эх, матом жалко низя, неполиткорректно…*/



4. КОГДА СИЯЮТ ЗВЕЗДЫ, СЧАСТЬЯ ЖДУ!

/* В двенадцать часов по ночам, на небце как вызвездит, братцы, поэт за овином скучал, чтоб счастия встречи дождатца! */ 
 
Когда сияют звезды, счастья жду,
Смотрю на них, ищу свою звезду,
Я чувствую, что где-то близко – ты,
И скоро все исполнятся мечты.

Когда сияют звезды, петь хочу.
Мне кажется, что я к тебе лечу,
А мы с тобой – фонарики в ночи,
И сердце к сердцу шлет любви лучи.

Когда сияют звезды, мне светло,
Твоя любовь мне шлет свое тепло.
Пусть я на полюсе тоски, где льды,
Но у меня в душе есть солнце – ты!

/* Три повтора...  Грешит, ага!  И сказать-то больше о стишке занудном нечего.

Под звёзд сиянье счастья жду, и петь хочу, и мне светло!
Ищу звезду, к тебе лечу, дохни на мя своим теплом!
Пусть я на полюсе во льдах  - в тоске души есть солнцем ты!
Приди фонариком в ночи, офонари мои мечты!

Ни одного повтора, если чуть подумать... Крадка - но ёмка, гы! И зачем тогда антимонии разводить? */



5. МАРШРУТЫ ЮНОСТИ МОЕЙ

Что происходит - сам не знаю,
Нахлынут чувства прошлых дней,
И я с улыбкой вспоминаю
Маршруты юности моей.

/* А раз не знает – к врачу бы, посоветоваться. Хотя… Раз улыбается, когда нахлынут чувства дней давно уж пролетевших, то и несмертельно, видимо.

Пошто вдруг так – и сам не знаю. Нахлынут прошлые года – и я, разнежась, вспоминаю,  таскался где и с кем тогда. */


Кольцо Садовое – Наташа,
У Курского встречались с ней,
И шли куда, не помню даже,
Маршрутом юности моей.

/* Кольцо Садовое – Наташа… Ничо так кликуха у девушки? За любимое место, видимо, окрестили.

Ох уж, эта мне Наташа... Шли куда - не помню даже! Смутно помню - шлялись круто, заковыристым маршрутом... */


Я на Проспекте Мира Эллу
Встречал, но это чуть поздней,
Мы шли, танцуя, сердце пело,
Маршрутом юности моей!

/* Снял с проспекта Мира Эллу... С тела Эллы сердце пело! С ней другой мы шли дорожкой, подтанцовывая ножкой! */


Путеводительница Ольга –
Открыла столько мне дверей!
Мы шли легко, но так недолго,
Маршрутом юности моей..

/*  По панелям вместе с Ольгой танцевалось нам недолго! Знать хотите, в чём тут  дело?  Слабо пело Ольги тело! */


Не расставались, разводила
Судьба - она была сильней,
И ревновала и любила
Маршруты юности моей…

/* Что ж так вот всё? Какого чёрта? Понять б, продравшись сквозь бодун… За что судьба гнобит, ревнуя? За то што редкостный балбес?

Вот видите?  Пять повторов в оригинале!  А у меня - ни одного… Можно ведь. А как АВТОР над другими за два повтора изгалялся! Бревно в  глазу пусть разглядит.  А супротив судьбы как? Никак!  Судьба ж, она сильнее чувств, ага.. Как возьмёт за ухо, да как разведёт, подлая... Насчёт вот Ольги – зря недолго шли оне… Фемина – мечта домушника! Столько дверей открыла, надо же… И фомка ни к чему.

Так, поизгалялись немножко… Взржанув!  Ну кто ж, в своём-то уме если, рецензировать серьёзно это  возьмётся? Адне мы вот, дурачьки, развлекаемси. */



6. МОРОЗ, КАТОК, ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ...

Мороз, каток, пятнадцать лет,
Я с одноклассницей катаюсь,
В любви признаться ей пытаюсь,
Ищу под музыку момент.

Не удается все никак,
Опять два круга пролетели,
Коньки о лед мне прозвенели:
«Какой же, Миша, ты - дурак!»

Шнурок ей завязал, и вот
Уже с колен я поднимаюсь,
Сейчас-сейчас я ей признаюсь,
Но нас толпою вдаль несет.

Момент упущен, крик: «Лови!»
Пора за ней стремглав срываться!
…С тех пор прошло уже лет двадцать,
Как я признался ей в любви!

/* Очинь трогатильна! Даже топтать расхотелось... Воистину, рукописи не горят! В пятом классе, видимо, писал, троешник по русскому языку. А минуло как двадцать лет, нашлось сиё, в душе запелось - и публикнуться захотелось, подправив чуть в конце сюжет.   “…С тех пор прошло” – надо же, куда многоточие влепил! Пуантилист, ёптыть.
А дотумкать почему в пятом классе, а не в восьмом писал, и почему с русским языком проблемы со школы ещё - домашнее задание для читателей. */   



7. Я ИСКАЛ ВЕРНЫХ ЖЕНЩИН ПО МИРУ...

Я искал верных женщин по миру,
Как Жар-птиц их из клеток крал,
От Ямайки и до Памира
Я легенды о них собирал.

/* Ну что ж, дело Пржевальского и Миклухо-Маклая в надёжных руках! Отрадно, ага.*/


Неужели их нету вовсе?!…
Они есть, но, увы, редкИ,
Оттого на душе и осень,
Что погасли их маяки.

/*  Есть-то есть, хоть и редкИ, маяки вот только погашены. Интересно, а где маяки у верных женщин? У моряков надо будет спросить при случае, моряки про маяки у дамочек всё знают! Знаки перепинания впечатляют - ?!... Пару смайликов бы ещё всобачить для красивости.*/


Я искал верных женщин всюду,
Говорили мне: «Здесь!» иль «Там!»,
Но я больше искать не буду,
Я из пепла их сам создам.

/* Больше не хочет. Капризюка какой. А ведь говорили ему! И подробное месторасположене указывали, где эти эндемичные раритеты водятся. А ему хоть кол на голове теши – буду из пепла, и всё тут! Курит, видимо, много, вот и пепла накопилось… А как без курева эдак кувырчато витийствовать?  Мне так, как он, и с куревом-то не под силу! И пиво с водкой не сподвигнут на строки такие замысловато-монструозные. */


Непосильную взяв задачу,
Я укрылся в густой траве.
Почему это так? – я плачу:
Есть одна, а нам нужно две?!

/* Н-да… Задачка, гы! На одну, видимо, хватило таки, но блин из пепла комом вышел. Представляете себе этот блин, коли сбёг он от Галатеи свежесозданной, и в густой траве заховался, рыдая? Вторую срочно надо – а пепел кончился.  Драма, ага. */


Неужели же все распутны?
Нет, не все – это я доказал.
Травы летом, ах, так уютны –
Я со многими в них лежал.

/* Каких же экзерсисов Галатея от него потребовала, коли так вот обобщает на всё племя женскополое? А ведь доказывал выше, пифагор, ходя по миру и ища, что не все такие, что попадаются редкие исключения!
Видимо, планида наказала… Перележал в травах с ого-го сколькими -  вот и лежи теперь там же, и не чирикай. */


Глубину всех измен измерив,
Я в свой свиток вписал: «Порви!»
Я и сам никому не верен,
Верен только одной любви!

/* Порвать, ага! И не только это, а и другие тоже… И любовь к травке густой лелеять, воскуряя её, и возлежа в ней! Где так уютно со многими. Но летом! А зимой – поститься и каяться всухомятку. */



8. В КОФЕЙНЕ ЗОЛОТОГО РОГА...

Мы все стремимся к совершенству
Телесных форм, словесных дум,
И приближают нас к блаженству:
Халва, шербет, рахат-лукум.

/* Со сладкого острей поэтскый ум. Напорешься, бывалоча, эклеров - и совершенней путаница дум! Да, много чего бывает, когда сладкого переешь. Тут всё от организма уже зависит - либо к совершенству, либо к диабету, ага. А вот по поводу телесных форм - сомнительная эскапада.  Хочешь талии упёрто – кушать надо даме торты?  */


В кофейне Золотого Рога,
С подругой глядя на залив,
Час или два, а это много,
Я был несчастлив и счастлив.

/* Н-да! Уж...  Метаньев чувства было много в кофейне Золотого Рога. Пришёл в себя, видать, едва, мечась от чувствов час, иль два...   */


Она отказывалась верить
В любовь навек! Шурум-бурум!
Кофейня, кофе, злая Пери,
Халва, шербет, рахат-лукум!
 
/* Ну вот... Неубедительно, видать, метался! До шурум-бурума аж дело дошло, а она никак! Заладила одно, как Станиславскый на репетиции... Ушлая, видимо, персидская Пери в турецкой кофейне попалась... Кофий со сладостями - дак битте-дритьте, а как любовь навек за пару часиков - дак шалишь, парниша...  С большой буквы Пери, обратите внимание! Имечко, видать, у персиянки такое. И в прямом, и в переносном смысле Пери АВТОРУ попалась.

Толковый словарь русского языка Д.Н.Ушакова: ПЕРИ, нескл. , ж. (перс. pдr, букв, крылатый). В иранской мифологии - падший ангел, временно изгнанный из рая и охраняющий людей от демонов (представлявшийся крылатым существом в образе женщины). Как пери спящая мила, она в гробу своем лежала. Лермонтов. || перен. Женщина чарующей красоты (поэт. устар. ). (с)
Это мы к нижеследующей строке */


Я обижался, что-то гневно,
Турчанке русской говоря,
Мы – воевали: Шипка, Плевна!
В нас кровь кипела, и не зря!

/* И не иранка, оказывается, Пери эта. Турчанка, да ещё русская. Имя одно персидское. Пери Мессопотамовна Навуходоносорская - ничо звучит!  Да уж, каких периев у нас, русских, только нет… Ещё Михалков-старший удивлялся, ага.
А дело нешуточное было, видимо… Всё наболевшее с турок на бедной даме выместил! И она, видать, в долгу не осталась, вскипевши кровью в стройных жилах...*/


Вид на Босфор, объятья, шутки,
Мы страстный, мужики, народ:
За этот вид платил я в сутки,
Теперь хватило бы на год!

/* Кровь угомонилась, стало быть, раз до объятий дело дошло... В кофейне Золотого рога, ага, на глазах у суровых к таким нежностям турок! А народец-то страстный оне, мужики наши, но жлобственный, оказывается. В любовном стишке – и про металл презренный… Фи Вам, АВТОР!*/


Как полумесяц из тумана,
Как сон, как яркая звезда,
Шахерезада, дым кальяна,
Шальвары, танец живота…

/* Прямо тысяча и одна ночь за два часа от силы  в кофейне! Нихрена себе программка. И сладостей наелся, и на залив налюбовался, и повоевал с Пери,  вскипя кровью,  и на шальвары, и на танец живота времени хватило… И накуриться успел, надо же! */


Остались лишь слова, и только:
Такой уж нынче Эрзерум!
А ведь была – турчанка Ольга,
Халва, шербет, рахат-лукум.

/* Ну вот… Ольга, оказывается, визави-то! Сразу, видимо, и не вспомнилось. Да уж, Эрзерум если шибанёт, так шибанёт! А халва, шербет, рахат-лукум намертво теперь в поэтской голове. И шальвары, гы! А может и Ольга запомнится надолго, раз отыскалась-таки… */



8. КРУИЗНЫЙ ПОЛУБОГ

Лайнер, ночь, в ночи – луна,
Маленькая качка…
И в оркестре там одна…
Юная скрипачка.

/* Жызьнена! В ночи случается -  луна качается, концерт кончается на корабле… И скрипачка несовершеннолетняя, откуда ни возьмись там! Одна, правда… Остальные уже за бальзаковский возраст перевалили.  */


Я – круизный полубог,
Денег трачу – пачки...
Очутился вдруг у ног
Маленькой скрипачки.

/* О как!  Из Инета :  “Полубог -  Божество низшего разряда, происходящее от богов (в античной мифологии)”(с).  Виш – и с богами грех случается! Так что пачек там, в заначке негусто… А понтов, чувствуется, дохрена!  А вдруг у ног - это он подскользнулся, видимо. */


Так играй, играй! Молю!
Знойная чудачка,
В жизни штиль я не люблю,
Мне по нраву – качка!

/*  Качка - это да... С качки несёт стихом, держись только! Очень многие до тошноты обожают. А ещё накуришься когда – вообще двойное удовольствие. Тут в теме АВТОР, согласен. */


Мне - что радость, что беда,
За кормой – полжизни,
Я не еду никуда,
Я кружусь в круизе.

/* Ну-ну... Арабскими сказками пахнуло.  Дервишей, видать,  занесло в кущи древа генеалогического. Они тоже любили, когда  в странствие не едут никуда, кружиться на одной ноге на площади базарной.
Стоял круиз столбом, и никуда не ехал… И с ним стоял поэт, не едя никуда! И лишь в мозгах его строкой кружилось эхо - ”Один мне хрен, братва, что радость – что беда!” */


Спрячь-ка слезы, будь добра!
Мне что штиль, что качка,
В жизни все – обман, игра…
Так играй, скрипачка!

/* Спрячь-ка слёзы в футляр от скрипки! Ну чего ты, в самом деле… Ну не умеет он нормальную лирику любовную писать! Понять – и простить только. Вдруг больше не будет? Да и хрен поймёшь поэтов этих! То с качки торчит, то один чорт, что штиль, что качка… */


Прочитать "Афоризмы кота Конфуция. Часть 1.

/* Опять этот кот Конфуций, надо же, наглый тип какой! Нет, АВТОР, не до афоризмов, и не уговаривай! Укачали строфы эти... Где ж мой бонусный пакетик? */



9. ЗА НЕСКОЛЬКО МИНУТ ДО НАШЕЙ ВСТРЕЧИ...

В глазах моих салют
Из розовой картечи,
За несколько минут
До нашей первой встречи.
Вдруг столб огня возник,
Дохнув теплом привета,
Любви волшебный миг
И ты в нем – ангел света.

/*  Надо же… Розовым полыхнуло как из зенок.  Не удержал фейерверк к приходу,  нежданчиком-с вылетело… А столб огня – тоже неслабо, ага. И шестикрылая серафима вывалилась. Стиплом, типа, к Вам, лирик! На первое романтическое свиданье, гы… Окружающие аж несколько раз охнули и обомлели, ага… */


Часы двенадцать бьют,
Нам гулом всех наречий,
За несколько минут
До нашей встречи.
И атмосфера, став
Совсем другою, – чистой!
Меняет свой состав,
И он теперь – душистый!

/* Раз уж говорящий кот был у классика,  так почему бы и часами-полиглотами не обзавестись? Как зачнут "Московское время – двенадцать часов" талдычить гулом всех наречий, так и к обеду не управятся! А атмосфера, чистой став, в момент сменила свой состав. Чтоб  обонянь у их подруг ласкал душистый русский дух! Н-да уж… Мастерскы веники  в строки вяжет АВТОР, ага.  А уж дух пускает – так, вообще, абзац с фронтисписом! */

 
Слышны и там и тут
Лишь ангельские речи,
За несколько минут
До нашей встречи.
И вновь на все века
Рай возвратился к людям…
И будет так, пока
С тобой любить мы будем!

/* О как. И зажурчало всё вокруг богоугодным лепетаньем, когда тебя я,  милый друг,  склонил к гражданскому свиданью!
На все века Рай людям, пока любить мы будем – интересно, имелись в виду две конкретные особи, небесами отмеченные? Или гражданственно тут замахнулся? Ну не знаю… Как представлю сколько парочек любятся ежедневно в ойкумене нашей, так оторопь прямо берёт! А ихде тогда Рай обещанный?  И оба раза размер глупо сломал в двух строфах последних… До нашей ПЕРВОЙ встречи, мобыть? Кубыть, блин…  Тсчятельней из мозгов в эфир транслировать бы надо! */



10. ВИРТУАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ НА СТИХИРЕ

/* Изъяли из выборки. Виртуально-личное поскольку. Там всё в две строчки укладывается

Она его за стансы полюбила,
А он её - за состраданье к ним... */



11. ВЕРНОСТЬ - ЭТО ТЯЖЕЛОЕ БРЕМЯ

/* Тоже изъяли. По той же причине. Здесь только первый катрен классный: */


Словно в лед запрессованный пламень,
Верность - это тяжелое бремя…
Это просто, как брошенный камень,
В нужном месте и в нужное время…

/* Умишко замысловатый, ага? Ну пестня просто, как изъяснится АВТОР может при случае!
Далее типа там, что майор-лётчик он, в самолёте раненый, отвечать мочи нету, а некая радистка на связи с ним, как привязанная! Шлёт и шлёт позывные и сдаваться не хочет ни в какую... Детцкый сад, в общем! */


12. ТЫ ТИХИМ ГОЛОСОМ ШЕПТАЛА...

Ты тихим голосом шептала,
Что не изменишь никогда,
И в губы жарко целовала,
О, моя женщина-беда!

Ты тихим голосом соткала,
Любви таинственную сеть,
И на груди моей вздыхала,
Чтоб вместе жить и умереть.


/* Соткала, да ещё голосом - как-то ущербно получилось. Тут бы ”бедром призывно колыхала” впиндюрить, как заиграла бы строчка!  */


Ты нежно-нежно говорила,
Что не изменишь никогда,
И мне свою любовь дарила,
О, моя женщина-беда!

Пусть беден я теперь, как дятел,
Не жаль минуты ни одной,
Что я всю жизнь свою потратил,
Чтоб только слышать голос твой!

/* Дятел, он и есть дятел. Что не изменит, шептала же уже в первом катрене! Причём, тихим голосом. Ангина, видимо. А то бы громким шептанула. А в третьем - выздоровела? Ну тогда другое дело, тогда и повторить нежно не возбраняется! Для убедительносьти, якобы. Беда, ага, когда хитрая попадётся.И дарить любовь любящая. Одарила, виш - теперь беден... Как дятел и церковная мышь, взятые вместе и в совокупности! */



13. ЛЮБИМАЯ МОЯ ЖИВЕТ В МНОГОЭТАЖНОМ ДОМЕ

Любимая моя живет в многоэтажном доме,
Где сквозняки скользят прохладны и свежи,
И отдаются гулом в лестничном проеме,
Шаги, когда иду, считая этажи.

В серванте у нее фарфоровые чашки
И подписных изданий светятся обрезы,
В хрустальных вазах вянут дачные ромашки,
На кухне в банках созревают майонезы.

Как дирижер, я в музыку ее души проник,
И дни летят, как ноты на концерте…
Уже зима, и в кресле лисий воротник
Свернулся в забытьи прошедшей смерти.


/* Незамысловато... Но не без заковыристости!  Размер , правда, гуляет - так кто ж писал…
По дому любимой скользят сквозняки, сквозняки! Жильё проживает без ласк и забот ЖилКомХоза... Всё это поэту не мелочь! И не сорняки... Пройдётся - поэзией тащит! А вовсе не стылою прозой..
Вот и протащило… Ну что ж. Культурная видимо, женщина. И за собой следит – только чашки и книжки в серванте-то! Ни сковородки – ни кастрюли. И хобби интеллигентное – на кухне в банках Петри различные культуры майонезов выращивать.
Ушлый дирижёр, какое сокровище нашёл.
А ноты, летающие на концерте – очень красивый образ, очень. Увесистой партитурой - и в дирижёра-халтурщика.
Трагичность лисьего воротника, правда, озадачила. Нихрена себе, концовочка любовной лирики. */


Познакомиться с одной из глав романа Михаила Гуськова «Дочка людоеда» издательства "Вагриус".

/* Самое время, ага... Черпнувшы порцию любви, в стихе созревшей майонезом.  Ссылку на "дочку людоеда" убрал. Кому приспичит – пусть сами ищут. */



14. СИРЕНЕВАЯ ДАЛЬ

Сирень цветет, она цветет недолго,
И, если отцветает, мне не жаль.
Мне кажется, она цветет без толку,
И манит зря в сиреневую даль.

Сирень цветет, она цветет прекрасно,
Но ждать плодов – ненужная печаль,
Мои мечты мечтаются напрасно,
И зря зовут в сиреневую даль.

/* Пять раз цветёт, кстати, в восьми-то строчках. Насчёт плодов надо будет в кулинарную книгу заглянуть. Фрикассэ с плодов сирени, гы. А может и цукаты можно сготовить. А может и аллегоричьно ляпнул, плодов возжелав хоть каких-нибудь сиюминутных. */


Сирень цветет и голову дурманит,
И расплавляет в наших душах сталь,
И каждым летом нас напрасно манит,
За горизонт,  в сиреневую даль.

Сирень цветет! Нет, я сказал нечестно:
Что отцветает, мне ужасно жаль,
И нам  с любовью спорить бесполезно -
Она уйдет в сиреневую даль.

/*  Нюхнёш соцветие – дурман! В душе аж стали плавятся… Ты агрегат, лирик, ты, лирик – агрегат! Блюмнга, жаль, под рукой нету,  пару слябов прокатить, выкатя… А далее что? Нёс, нёс – и опять в конце брякнул, что голову дурманит фанаткам и почитателям. Не первый случай, кстати. Принцип стихонаписательства, видимо, у поэта своеобычный такой! А что ждать плодов – ненужная печаль, это заковыристо, ага… (У кого-то из классиков вообще-то в похожей ситуации напрасная печаль уже была…)  Загогулистей только мечты мечтаются напрасно в следующей строке.  Хотя мечты мечтаются ненужно – ещё покруче было бы, недотумкал АВТОР. Но как мечты с сиренью синхронят, а? Спелись как, на круиз за горизонт в даль сиреневую уламывать! Явный корпоративно-коррупционный сговор с турагенствами. Вот и любовь уже поддалась, кажется… */



15. ФИОЛЕТОВЫЙ ВОЛК

/* А вот это вот, думаю, самое что ни на есть программное, видимо! Штык сжимая, дополз таки АВТОР до цели. Снял, таки часового, фигурально выражаясь. Чтоб охнули и онемели! Я лично прибалдел надолго. Повсюду теперь волки фиолетятся в глазах!
Сразу отметим, что произведень нижеприведённая весьма сложна для умственного склада, умещающегося в пределах разумного среднестатистического. Тут надо аллегорически провести параллель нетривиальной житейской аналогией с начинающим художником, уже научившимся смешивать краски, но не допетрившим ещё, как их ложыть кистью на холст друг посверх дружки. Причём так, чтобы холсты с месивом красок этих продавались бы за бешеные деньги, как у Пикассо, или у Дали, или у ещё какого светилы-жывописеца! 
В общем, у АВТОРА месиво получилось типа сплава голливудских ужастиков с отечественным многосерийным триллером Ну, Сука Заяц - Погоди! Поэтому рецензировать будем по сюжетной линии стиха гуманности ради, а не по строфам, дабы неискушённый читатель в процессе онализа нашего умом не сильно повредился. */


Прошла, пробежала, увидел мелькОм
В морозную, на окне, проталину,
И потом, обрисованную угольком,
Разглядел на закатных окалинах.

Отвернулся, на губах мой легкий
Шепот завял и, свернувшись, охрип,
И, разворачивая больные легкие,
Сорвался в кашель-крик.

К закатам склонялись дни,
И тени от веток кленов
Качались, и слышалось: "Загляни -
В зеркалах два огня зеленых."

Заглянул и с тоской собачьей
Глядел на волчье свое обличие,
И, лизнув слезу, понял, плачу,
О чем же, об ускользнувшей добыче?!


/*  Зимняя промозглая столица… Бедный чахоточный юноша-поэт сидел как-то, кальян куря в кресле, в приватизированной комнате общежития МосШвейПрома, при полном игноре со стороны предмета любви своей по причине знакомства отсутствия.  И на почве развивающейся лёгочной недостаточности, усугублённой нездоровой платонической страстью к звезде шоу-бизнеса Анне Григорьевне Семенович ( Жанне Владимировне Фриске, Екатерине Николаевне Лель, Лолите Марковне Милявской, и т.д и т.п. – нужное подчеркнуть, остальных вычеркнуть),  очень мечтами мечталось юноше…
И домечтался, накурясь – видение посетило. Анна Григорьевна – никто не против? – виденьем призрачным сунулась в морозную проталину оконца, хихикнула, и унеслась на закатные окалины,  лёгким штрихом карандаша угольного обрисовав на них же соблазнительные очертания фигуры отнюдь не топ-модельной.  Завянешь тут шёпотом! Поперхнулся громко лирик, и долго надрывно кашлял развернувшимися бронхами, сорвавшись в крик неистовый.  Местные тараканы-прижывалы аж ополоумели надолго… Ну, естественно, на закате дня, после сеанса кальяна и виденья неординарного, как обычно бывает? Шарик за ролик, ролик за шарик – и вот уже шопот тени отца-клёна вкрадчивый мерекается: “В зеркало зри, отрок зеленоглазый! На кого похож, здоровья не жалко?” А когда сунулся в трюмо-то отрок,  дак вот, как на грех, Михалкова-джуниора мимо проносила нелёгкая вдвоём с мигалкой. На тарантайке, ага… А мигалка у Никиты, сами знаете, – всем мигалкам мигалка! Как сверкнула в окно, как лучик по глазам отскоком ударил – мамА родная! Ну чисто собачья морда волчары, глазами грозно сверкнув, глянула из трюмо на любопытного отрока. А вчера, к тому же, по ТиВи, сразу после “Спокойной Ночи, Малыши”,  ужастик этот голливудский про волка-оборотня юноша на ночь до конца досмотреть ухитрился. Хоть фобию на волка имел с детства! С сериала Ну, Заяц – Погоди, в смысле. Все дети, как дети были, и ржали неумеренно, а этого трясло от страха! Ну так, если вдуматься, что там серый мерзавец с длинноухим косым вытворял... 
Естественно, собачья тоска напала с пейзажа открывшегося. Споперва. А ролики-то уже за шариками! И понял, плача – сейчас, или никогда! Раз уж волчара, дак и выть по-волчьи будем! И подбодрился, раздухарившись – а ихде это донна Анна наша? Григорьевна, которая? Моя добыча! Сам прокачу на себе, нехрена всяким Ивашкам-царевичам имать любезную. Не ускользнула бы только!



Долго глядел на замочную скважину,
Слышал: где-то дверями хлопали,
И понял: мозг, пожаром окрашенный,
Раздулся до размеров Акрополя.

И по его закоулкам-задворкам
Носился волк в фиолетовой шкуре,
Хлопая дверцами, ставнями, створками,
Носился по коридорам прокуренным.

/* Поскольку после длительного наблюдения в замочную скважину донны Анны там не оказалось, а по коридорам общежития  комендант шмон пошёл наводить на задолженников по квартплате, громко матерясь, и дверьми в сердцах хлопая,  то от шуму такого ролики с шариками вообще с катушек соскочили!  И воспалённый до первого цвета побежалости мозг взял управление на себя -  курите, мол, юноша, курите! Без Вас управимся. И раздулся от гордости, естественно! Не настолько, конечно, ясно же, что приукрасил АВТОР… Какой там Акрополь, просто ипербола проскользнула в контексте. А так, думаю - с банку трёхлитровую, максимум! Масса же небольшая серая, куда уж  более раздуться-то. Так что в виртуальное пространство действие перебросилось, теперь там носится будет уже фантом поэта. А оригинал снова в кресле кальян курит, как приказано было.   
В общем, пошёл процесс, понёсся фантом-оборотень по извилинам виртуального общежития донну Анну искать, дверями хлопая, и остальным попавшимся под руку!  А виртуальный комендант со страху побежал памперсы менять, за что должники виртуальные были оборотню очень благодарны, и приглашали чайку зайти попить, если что.  */



Закручен, заверчен, в куриный раек,
Перемахнув частокол, свалился без сил,
И волка куриный, цветастый царек
В темя клювом тихонько долбил.

Куры на смех его подымали,
А волк скулил, глаза зажмурив,
Казалось, кто-то, уж не она ли,
Ручкой водит по жесткой шкуре?

/*  Вот тут как раз фантом юноши-поэта до извилины добрался, где отложились впечатления от не желающего погодить зайца пресловутого! Помните, как волк там в курятник угодил, и какой корпоратив ему несушки устроили с Петухом-пашой во главе? 
А кому соцреализм ближе, можно так - ворвался в одну из комнат, а там восточные гастарбайтеры курятник организовали для яйцепроизводства. Сами в игровом зале днём, а куры на трудовой вахте! То одна снесётся, то другая… Процесс в разгаре, в общем, а тут влетает нечто серое и бешеное, спотыкается, падаёт, яйца вдребезги, белок с желтком как смазка работает, по ней волк влетает в переднюю стену, потом отдача  в заднюю, и вот уже в резонанс вошёл. Куры-то поди очумели, один петух-надсмотрщик, за старшего оставленный,  не собздел - как подскочит кочетом, и в темя клювом! Но тихонько... То ли кур чтоб не пугать, то ли интеллигентность взыграла. А может шуму боится, неровен час иммиграционная служба ещё  нагрянет.
А волк этот, как видно, мазохист тот ещё... Нежится, глаза зажмурив... Опять, знать, мерещится что-то с интиллигентных поклёвок петуха.  */



Да, она! Поводком
Разогнавшая кур,
              стоит, смеется,
И над ней золотым ободком
Его извилина тоненько вьется.

На лапы присел для прыжка,
Видел: голуби бродят по черепице...
Вздрогнул от касанья ее сапожка
И челюсть сомкнул на ее ключице.

По воздуху пробежала трещина,
Набежавшая свора растаскивала кости...
И кто-то кричал: "Сожрали женщину!!!"
И размахивал в воздухе тростью...

/* Точно, донна мерещится! Возникла, аки амазонка воинственная, с кляпом латексным в левой руке, правой от кур отмахивается сбруей бэдээсэмовской. И хохочет – заливается! Благодарный оборотень даже извилины не пожалел, одолжил, чтобы нимбом вилась около желанной.  Но вот ведь какое дело – смеялась она как-то сомнительно… Нехороший смех завсегда  что-нибудь экстраординарное предвещает! Оборотень, он хоть и оборотень, а уж коли серая масса раздулась, то и петрит маленько. Вон голубок с голубицей как пересмеиваются дружелюбно… А эта амазонка ну просто издевательски ржёт на всю округу! В общем не будем рассусоливать – порвал он донну конкретно. Крики, шум, трости возмущённой публики по воздуху летали только так… Ажно атмосфера растрескалась с негодования.  Ноги, стало быть, делать надо, ага.  /

. . . . . . . . . . . . . .

Как в продолжение сказок Эзопа,
Волк, пробежав закаты блеклые,
Впрыгнул, влетел в одно из окон,
Мордой разбив двойные стекла.

Радугами исколот и расцвечен,
Издох уставший, человечно кроток,
И, обхватившая колени, тень человечья
Опустила на них подбородок.

Уснул в переулке Серебряническом,
Во сне перед зеркалом морщил лоб,
Фразами старомодно-готическими
Говорил, говорил и говорил взахлеб.


/* Ужаснувшись сотворённому, хотя и мысленно, кинулся он обратно из серой массы Акрополя, и чудилось, как будто подбежал он к родному общежитию в фиолетовой шкуре, а на крыльце комендант с бабусей из военизированной охраны изменились лицом, завидевшы. Значит, как герою нормальному, только в обход теперь надо, в смысле - в окно, благо этаж первый. Вот и ринулся наскоком в стекло, из стекла  к креслу, где оригинал так и обретался всё это время. И в себя придя чуток, раскрасневшись от приключения, а потом резко побледневшы, – упадок сил посетил  - фантом рухнул наконец в оригинал, послушно в кресле сидевший. И уснули оба вместе в непривычной позе, потому что в первый раз заскок такой масштабный с ними случился… А когда затих переулок Серебряническый, тогда как раз и луна в окно глянула.
А я забыл вам сказать вначале, что юноша–поэт по совместительству и лунатиком ещё подрабатывал. А раз луна в окно глянула, то и пришлось встать, морща лоб перед трюмо во сне лунатическом… Тут как раз и вдохновень посетила проездом, вот и заговорил взахлеб стихами, эскападой волчьей любвёвой навеянными.

Не, ну нихрена себе, как иногда нам удаётся выкручиваться, когда вляпываешься в подобную ситуацию!*/


Перейти к мистическим и философским стихам Михаила Гуськова. Следующее стихотворение: www.proza.ru/..../../../...

/* Проза.ру? Оригинально! Самое место мистическим стихам, ага… Шыш с маком, АВТОР, не дождёшься!
Но как продаёт товар купец, а? */



16. БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ И ЧЕРНЫЙ!..

Белый лебедь плывет, как счастливые сны…
Отчего ж мое сердце в тревоге?
Черный лебедь плывет, а за ним две волны,
Что расходятся, словно дороги.

Что за лебеди это плывут по реке?
Справа – гордый, а слева – несмелый?
Я держу твою руку в горячей руке,
Это мы: черный лебедь и белый!

Берег правый, как день, берег левый, как ночь,
И река – из любви и печали…
Я прошу у судьбы: «Вместе быть напророчь,
Чтоб в конце было все, как в начале!»

Карнавал позади! Снимем маски людей,
Нам не жить никогда друг без друга,
Так давай превратимся с тобой в лебедей:
Белый лебедь – любовь,
Черный лебедь - разлука!

/* Тоже вот исделал-таки красива! Опять не дерзну унутырь влезть. Плывут лебедя, сердце нам бередя, блин. С волнами, и без оных, вай, вай. Волны, словно дороги? Они же, волны-то от лебедя, либо выпуклые, либо впуклые! Интересные у АВТОРА ассоциации... Берега - как день и ночь... Левый - чёрный, правый - белый. До правого палево не дошло, видимо. Река спасла и охранила.
Горячею рукой возьму еёну руку! Мы с ней - как лебедя,... Стоп, как это, как лебедя? Она же лебедицей должна оборотитца! А ежели лебедем - так это ОН тогда уже должен! Вот тебе и красива... Вот и спрашивается, чью же руку держит АВТОР своей воспалённой дланью?  И думай вот опять – а к чему это печаль в реке прозвучала? Мы незрелы ещё, чтоб понять, и принять, что не жить им уже друг без друга? Тогда – да уж! Тогда, действительно, сбросить маски нахрен, и превратиться, ага, однозначно... Чернь чтобы не затравила. Не любят почему-то у нас ещё однополые пары лебединые. И тут же, нате вам, чёрный-то каков - он разлука, оказывается... Не иначе, чёрный-то, не успев оборотиться, уже  на журавля в небе засмотрелся, противный!
Да уж, шедевр. Не дай бог, сплагиатирует кто-нибудь - порвёт копирайтовладелец! Впрочем, позже об этом... Хотя "нам не жить друг без друга" вроде у Добронравова скомунизджено-таки. Но доработал, что уж там, АВТОР творчески - никогда! Блин... */


17. ДЕВУШКА В КРАСНОЙ ПИЛОТКЕ

Ты в красной пилотке навстречу,
По улице летней шагала:
Фигура, осанка и плечи,
Лицо моего идеала!
Все ближе, все ближе и мимо
Походкой ты легкой проходишь,
И видеть уже нестерпимо,
Как вдаль от меня ты уходишь.

/* Дохнуло знакомым, как же. Пошто, пошто ты от меня уходишь? Да не пошто, а за надом, АВТОР!  К Птибурдукову, видимо, на свидание спешит...  Предаться чувству обуревающему! А ты тут пристаёшь по дороге.  */

Рванулся, догнал, и с тобою,
Не зная ни бед, ни печали,
Друзьями дорожкой одною
По жизни мы вдаль зашагали.
Мне все это, видно, приснилось,
А девушка дальше шагает...
Мечта лишь на миг воплотилась,
И тает, и тает, и тает.

/* Представляю картинку, ага - "Девушка, а девушка?" – "Чего Вам, дяденька?" – "Девушка, а давайте  друзьями будем?". Отпад полный с изменчивости организма. Только в сон выпал - и тут же обратно.  Воплотилась мечта - и потекла таять сразу.  */

Нет, я говорю себе, было:
На встречу не шли, а бежали,
И солнце нам ярко светило,
Когда с тобой рядом шагали.
И наши сливались походки
В счастливую песню без фальши...
Но девушка в красной пилотке
Уходит все дальше и дальше!


/* Да, граждане, было. Было, было, было, было, но прошло, о-о-о, о-о-о (с). Проехало, но не прокатило! Не слилось как-то... Запев увял, до припева не добравшись. Вот ведь как в жизни бывает - кого  платье из ситца торкает, а кто с пилотки алой тащится. Вот ведь с каких тривиальных коллизий любовная лирика распускается махрово! А была бы сеструха у толанта поэтского, глядишь, и шедевром бы пронесло... Как нас вот,  гы:

Стою, курю... Глядь - ох ты! Девушка в пилотке.
А вот вниманья нам от оной - ничего!
Осанка, плечи с телом - всё бы мне в охотку...
Жаль, зряшно слиться с ней походкой мыслил я! 

Ничо так, ага? */


18. ПОКА ТАНЦУЕМ…

Я хочу, чтобы песня пелась
Про тебя, про меня и с нами...
Чтоб ты плакала, мне хотелось,
Чтобы слезы текли ручьями.

/* Ну да, а как же... Любовная лирика же… Как тут не хотеть, раз уж что-то писать-то надо. Раз взялся… А посему - спойся, песня, про нас и с нами!  И садизм умеренный тут к месту… Красит строчки нежным цветом, ага... Ревела ли ты на ночь, моя крошка? Слабо, слабо... А ну давай ручьями!  */


Пусть из каждой росинки брызнет:
«Обними, расцелуй и стисни!..»
Потому,  что я больше жизни
Лишь тебя люблю в этой жизни!

/* Да пусть брызгает из каждой, жалко, что ли? Начитался вот АВТОРА - и "молчит стыдливая печаль... Ей ничего уже не жаль!"(с). Потому не жаль только, что в предыдущем контексте лишь слёзы вроде ручьями  текли… Откуда росинки-то? И почему прямая речь обязательно должна из них брызнуть?  Или изрыгнуться должна всё же? Ну не знаю, как литературней будет, сами уж, читатели, как нибудь решите. А рифма “жизни-жизни”, кстати, как вам? Мне - дак о.... просто! А додумать соответствующий инфинитив - домашнее задание читателям. */


Знаю, Вечности счастью мало,
Так давай не терять ни шанса.
Видишь Даму, что с розой алой
К нам все ближе и ближе в танце?!

/* Знает АВТОР, а как же! Мастер ведь. Хотя, казалось - а на кой ляд поэту Вечность для счастья? А выразиться выспренно можно! Пируэт мыслёй исполнить. Ладно, давайте к посторонней даме подбирающейся приглядимся. */


Это – Смерть! Догадаться просто!
Мы ничем с тобой не рискуем…
И не может Она сквозь звезды
Увести нас, пока танцуем!..

/* Видишь там, невдалеке, с алой розою в руке, и с серпом под саваном, прёт к нам гордой павою... Ну не знаю, как такое женщине брякнуть можно. Чувствительную партнёршу ведь и кондрашка прямо в танце хватить может. Ничо так сюжетик для любовной лирики?  Крепок умом АВТОР, кстати. Я б нихрена в предыдущем катрене до этого не дошёл, хотя и ушлый! Дама, дескать, с розой – очень даже мило… Протискивается сквозь танец фанатка розу всучить поэтику. А он, не будь промах, сразу  глазом намётанным серп под савана хитоном заприметил.  Но не дрогнул!

Ну что ж.  Хороший оптимистический конец - всему делу венец... И танцевать будут они долго и счастливо, пока силёнок хватит. А как оставят силы парочку - рухнут оземь в один день, час, минуту и секунду, и поволочёт их костлявая, уводя сквозь звёзды неторопливо, гы…  */


Так что осталось нам теперь в заключение только диагноз тсчятельно выписать, суммируя всё натёкшее в головоньку бедную, дурную!