Праздничная композиция

Сонный трагизм пробитого конца в остром
профиле оставленного на холсте изображенного в масле  в солнцегниющем пейзаже
кружа железным журавлем раздваиваясь
в пении дерганной нарастающей
виалончели,
вышедшей из оркестра
взаимодействия
закипая в акустике проклятий
звонящих во все уши
наполняя их
и застривая во взорах немой
сумбурностью,
перекрывая дыхания - глотки сдавливая их
руками величия абсолютного
произростает медовая тьма ,
что липнет к душам и к трясущимся
прозведениям в идеально -
алмазной твердости тюрьм
выжигая клеймо до самого дна сущности,
пляшущей в превосходном
электрическом
разряде естества капая раскаленной смолой на языки гурманов смирно торчавших на долгожданном параде остро-стрелочных  брюк попавших в дуэт туфлей отражающих визги  пушек, выстреливающих торжественными обортами во все концы мира, расслаиваясь на струи вин наполняя  рты пеной и задыхающейся дружбой в сопровождении  всеобъеденяющего рояля одевшего ушедший слух в тугие ткани пространств во время щелканья зажигалок, взмывающих фонтанами знакомств учененных в тесных туалетных кабинках залитых грязной тьмой приватно держущих пыльную паутину треснувшего потолка и ерзания друг о друга, в священной реальности раздражения расковыривая костный мозг наслаждением цельного потока текущего по расскаленным обезумевшим шкурам, в одну телефонную среду или в бесконечности рутинных болот рассыпаясь крупой на вельвет,  воздымаясь на подиум паря призрачными вешалками на которых вечерние платья сотворенные из кож молодых девушек, а лица их натянуты на торшеры откуда вытекают слюни становясь сталактидами, антены ловят это и транслируют по всем сознательным единоглазым каналам вызывая порывы кислотной блювотины прожигающей настоящее огибая шеи увидевших хвостами вседостающими и тушью на лбах рисуя - номера кого напоить беспамятством и отрицанием себя самого, касанием слова дарить риторические оргазмы развязывая извилины вместо шнурков, шурша страшными бумажными заговорами по всхлипывающему радио голого свечения показавшего себя наперед слепоты всего в эпилоге одной единственной ноги застрявшей в глине причудливых отличий под шлейфом мятых прихожих отправляясь к безобразно - беременной луне, родившей идеально очерченный аристократично - стройный месяц который ловит фейерверки праздника земли и в умилении сгорает в собственном золоте осыпаясь на занавески корчась жаждой прелести в голосе бархата.