Осень длиною в несколько недель

Осень длиною в несколько недель одиночества и возникающих вопросов,
Одиночество, длиною в жизнь, мой родной город словно необитаемый остров…
Совесть, как сажа мажет мне руки пеплом сигаретным и нутро…,
Надоевшее всё, жалящие в сердце воспоминания, люди в белых халатах, с головой на плечах, но без мозгов…

Без принципов, но с чёткими правилами бездушной системы,
Ночью приподнят над плинтусом, чтобы
Весь следующий день проваляться без неё, и как следствие, без дела в холодной постели…
И, затянувшись глубоко подумать, что жизнь-дерьмо и все в ней уроды…

И медленно моргать, глядя на трясущийся от холода под жёлтой листвой, тротуар.
Великого поэта превратив всего-навсего в, с позволения сказать, аватар,
Кляня во всех своих тупостях и неудачах мать и теперь уже не знаю – отца ли?,
И будучи абсолютно уверенным в счастливом конце, но это едва ли…

Едва ли этот круг разомкнётся в прямую чёткую линию…
Жизни, а не существования мужской особи, её давно уже вместе с мозгом пропили мы…
Знание от тоски паллиативно спасающих способов чувства почти убило во мне,
Дрожь от холода ночного рука об руку тёплую постель раньше обычно сулила мне…

А теперь?-теперь сам себе так насолил, что без рвотного рефлекса мне не расхлебать…
Зашёл вот к знакомому, обрадовались полудурка паровозами, «ты чё, перестал писать?»
-«Да, в голову не идёт ничего почему-то, сам не знаю, почему и как это назвать…»
-«Не гони, у тебя неплохо получалось…»,и, в ответ на предложение выпить, ему предлагаю пососать…

Мои мысли скрипят в голове о том, как им, нескольким, по пальцам, одиноко там…
НО, всё так же, как и прежде, возле моего лица загораются в окне угольков звёздочки по вечерам,
В колпаке вогнутом из пищевой фольги, пищевой в смысле пищи для размышления…
И все, кроме меня, плюются при моём полутрезвом собственного мировоззрения изложении…

Хоть эти изложения и были по жизни на пять-четыре, в основном,
Мы выросли, братан, ума не вынеся, вынося мозги самым близким, как кока-кола и ром,
Щас нам выносит под пятку на остановке, в ожидании пятёрочных газелей, которых давно не существует на этом маршруте… Существует и не исчезнет никогда этот в горле моём ком…
Нет вопросов, почему звонит колокол, есть вопрос: «по ком?»…

Эх, Хэм, я бы с тобой разлинеил, как и с Есениным и обо многом бы спросил,
Но, вряд ли вы бы мне ответили, не ответив себе самим этими тысячами рукописных листов, так и не ответив себе…
 Есть хорошее название у песни «перекрёстка» – «нет сил»…
Это название сегодняшних моих дней, хоть и пью теперь много  меньше , чем пил…

Прости, я ошибался, что со временем ничего не приходит…,
Я не подал тогда вида, что всё понял, в единственном в нашем городе подземном переходе,
Не подал, может, вовремя руки, тем, кто её так ждал…,
Я бос, неопрятен, но , насколько это возможно, всё же свободен…
12 10 10