с наилучшими, твой Бог

Добрый день, дорогая Джес. Весь апрель будут лить дожди,
Жизнь – дерьмо, а еще чудес не бывает. И ты не жди.
Мама снова была права: каждый друг в перспективе – враг.
Привыкай воевать на два: слишком много грядет атак
И не ясно еще, кто за, кто копает нещадно рвы…
Знаю, Джесси, твои глаза цвета высушенной травы,
Голос нежен, и полутьму ты вплетаешь в ресницы, но
Замечательному ему это, милая, все равно.
Он кутит по своим мирам, ясноокий, дурной божок.
Сотни тысяч оконных рам и один роковой прыжок –
Быль, заученная до дыр. Скучноватый пустой конец.
Ну, а ты потрепаешь мир как положено. Ты боец
Самых выверенных полков – обезличенный человек,
Просишь робко тугих оков, сроком на босоногий век;
По природе – обычный раб, ходишь вытоптанной тропой.
Презирай его глупых баб, пой о нем, если хочешь; вой,
Напиши ему раза два, собирай его по частям:
Губы, волосы, рукава. Я тебе убежать не дам.
Будет солоно. По пути растеряешь саму себя.
А опомнишься – не найти; а опомнишься  - не любя
Признаваться и целовать, и откуда-то двадцать семь:
Ты его не умеешь знать. окончательно. насовсем;
Ты о нем разучилась пить, бить посуду, читать в ночи.
А любовь? Так кого любить, я решу без тебя. Молчи
И не кисни, давай, держись – вдох и выдох, и выдох-вдох.
Это, детка, и есть жизнь. С наилучшими,
Твой Бог.