То, что я должен сказать...

     Слова: А. Вертинский
     Музыка: А. Вертинский

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искажённым лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их ёлками, замесили их грязью
И пошли по домам – под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мол, мы начнём голодать.

И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги – это только ступени
В бесконечные пропасти – к недоступной Весне!

     Октябрь 1917
     Москва


       Было много неясного в описываемых песней событиях, и существовало несколько их версий. Так, К.Паустовский, слышавший в Киеве зимой 1918 года концерт Александра Николаевича, даёт в своих мемуарах собственное толкование: «Он пел о юнкерах, убитых незадолго в селе Борщаговке, о юношах, посланных на верную смерть против опасной банды».
     По более расхожей молве, песня была создана в Москве в 1917 г. в октябрьские дни большевистского переворота, и в ней говорится о москвичах-юнкерах, ставших жертвами этого события.

     Такой версии придерживался и весьма известный драматург и театральный критик тех лет И.Шнейдер. Он писал: «В большой церкви Вознесения на Никитской, где Пушкин обвенчался с Натальей Гончаровой, стояло 300 гробов и шло отпевание юнкеров, выступивших против народа и убитых на улицах Москвы. Их похоронили на одном из Московских кладбищ. Пошли трамваи, открылись магазины и театры. В Петровским театре миниатюр Вертинский пел каждый вечер свою новую песенку о этих трехстах юнкерах и гробах».


           * * * * * * *


       В день начала Октябрьской революции 25 октября 1917 года в Москве проходил
   бенефис Вертинского. Его отношение к происходящим революционным событиям,
   выразилось в романсе «То, что я должен сказать», написанного под впечатлением
   гибели трехсот московских юнкеров.
       Романс возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали
  для объяснений. Согласно легенде, когда Вертинский заметил представителям ЧК:
  «Это же просто песня, и потом, вы же не можете запретить мне их жалеть!»,
  он получил ответ: «Надо будет, и дышать запретим!». . .