И стало тихо и светло

И стало тихо и светло.
И сквозь оконное стекло
Казался мир потусторонним.
Он плыл в иные времена,
На небесах крылом вороньим
Чертя скупые письмена.

И я пытался их прочесть
Как зашифрованную весть,
Не уловив заветной сути,
Не отличив добро от зла,
Но разглядев в тревожной мути
Судьбы кривые зеркала.

И стало грустно и легко.
Зимы густое молоко
Глотал февраль, впадая в детство,
Земли покусывая грудь
И перепутав цель и средства,
Пытался мир перечеркнуть

Ветвями голых тополей,
Прямыми стрелами аллей,
Творя раздор, ломая копья.
Кончался день. Кончался век.
И на лету слипаясь в хлопья,
На землю опускался снег.

И стало нежно и бело.
И за окном моим мело
С тоскою раненного зверя.
И я глядел в окна проем,
В чужое будущее веря
И не заботясь о своем.

И я был рад, до боли рад,
Полушутя и невпопад
Пройдясь невнятицею зыбкой
По этой жизни налегке,
Расстаять молча и с улыбкой,
Как снег на чьей-нибудь руке.