Захлебнувшись любовью

Мы росли, проблевавшись любовью и страхом остаться
Под чужими могилами, между пустых городов.
Нас тогда хоронили, но мы продолжали смеяться
И пугать тёмной дурью так рано ушедших отцов.

Мы сжигали себя и, расплавив слезами страницы,
Героиновой плетью доили из вен молоко,
А потом, обожравшись земли, мы летали, как птицы.
В чьём-то жадном прицеле, но всё ещё так высоко.

И, напившись по глотку овражьей кровавою брагой,
Растеряв по пути колыбельную суть матерей,
Мы с метиловым спиртом впитали слепую отвагу,
Чтобы, выжив, прозреть, не размазав по векам елей.

Нас кормили с утра прошлогодней протухшею ложью
На пустые желудки... Крутило... Да Бог им судья.
Я стреноженным был, ну а ты, как всегда, обезвожен.
Пили, дрались, курили, молчали - не Ты и не Я.

Но взрослея, тускнеем, и правда сочится сквозь пальцы,
Расплескав эту старую боль меж чужих городов.
И под кожей, припрятав её, мы должны продолжаться,
Захлебнувшись любовью так рано ушедших отцов.