Николай Васильевич Гоголь, 12 февраля 1852 года

«…Ну, вот и всё, и полночь миновала,
Пора замысленное совершить,
Пока сомненье снова не пристало
Решённое назад перерешить…
Наш ум всегда стремится отличиться
От разума, что к Богу нас ведёт,
И ненароком может получиться
Из умного заметный идиот.
Да мне ль не знать коварный дух сомнений,
Сбивающих с неложного пути
В уме калейдоскопом исступлений –
И ум готов навстречу им идти!
Но, слава Богу, есть предел искусам
В молитвах, отрезвляющих сердца,
Когда тебя от их избавит груза
Благое милосердие Отца…

Вот всё, пора идти будить Семёна
Да жечь, что лишнее уже теперь…

В преддверьи смерти неужели снова
Мне горевать над жалкостью потерь?
Для Господа душа важна, не книги,
Ведь книги – отражение души,
А персонажи их – фантазий лики,
Которые в себе найти спешим…

Но в слове писаном всегда лукавство,
Где каждый норовит своё искать,
Приумножая мнимое богатство –
Всегда учить, но ничего не знать.
И я такой же, только много хуже –
Словами лишь учить пытался жить,
Но понял – чтоб учить, пример всем нужен,
И сам я первым должен в этом быть.

И не заладилась моя поэма,
Хоть и нудил себя её писать –
Ведь будет для поэмы сердце немо,
Когда не знаешь, что себе сказать.
Да и потом, когда себя очистишь,
Пытаясь докопаться до основ,
Всё ранее написанное видишь
Невыразительным набором слов…

Талант не просто так нам придаётся,
Чтоб тешить честолюбие своё,
Он волей Божьей к сердцу прикоснётся –
И ты слугой становишься его.
Искусство – некая ступенька к Богу,
И тот – поэт, кто с песней на устах
Идёт в свою последнюю дорогу,
Как богатырь с оружием в руках…

И, шаг за шагом приближаясь к Богу,
Яснее понимая свой удел,
Я понял: в тех делах немного проку,
В которых всё лишь так, как я хотел.
И каждый раз, ещё чуть приближаясь,
Я правил всё, с начала до конца,
За истину единственно сражаясь
Во славу вездесущего Творца.
Но нет конца себя познанья в Боге –
И я не смог поэму завершить.
Не мне, конечно, подводить итоги,
Но правдой Божьей я пытался жить!

Теперь уж поздно править что-то дальше
И, чтоб в соблазны не вводить людей,
Сожгу поэму, как уж было раньше,
Зато греха не будет смуты в ней».

– Вставай, Семён, да печь топи скорей!