Азоры. Мой персональный рай. Часть 2

      Итак, Азоры… Какой же рай без цветов? А их тут такое огромное количество и разнообразие, что даже все названия выучить под силу наверное только профессиональному ботанику или человеку с феноменальной памятью. Причём, я говорю только о дикорастущих растениях, а не о тех, которые пестуются на газонах.
      
      Декабрь и январь, например, – это время кал. Их белые кулёчки ловят взгляды то тут, то там, своей торжественностью как бы превознося зелень обычных пастбищ и заросших кустами заброшенных закутков. В феврале вдруг, откуда ни возьмись, повсюду начинает доносится очень нежный аромат чего-то цветущего. Нынче я, в порыве любознательности, как ищейка, пошла по следу и обнаружила совсем невзрачного вида кустистые деревца с крошечными беленькими цветочками, которые, оказывается, тут на каждом шагу в огромных количествах. Попытав местных жителей, узнала, что их тут называют incenso, что в переводе на русский и означает то самое заметное в них качество – «благовоние».  Но на этом я, понятное дело, не остановилась, и раскопки в интернет дали мне более чем определённый ответ: это деревце оказывается – Питтоспорум волнистый. Ну вот, приятно познакомиться. С великой благодарностью за такую обонятельную красоту и щедрость.
      
      Чуть позже, ближе к весне, цветовая коллекция меняется на розовые и белые цвета азалий, их аккуратно постриженные цветущие кроны – словно декоративный кант вдоль всех здешних дорог. В июне этот караул сменяют пышные голубые и белые гортензии и африканские лилии. Гортензию даже «назначили» одним из символов Азорских островов.
      
      А в июле-августе в невообразимых количествах на Азорах зацветает самый, пожалуй, экзотичный здешний цветок – Контейра, или, по-научному, Гедихиум Гарднера, который родом аж с Гималаев. (Привожу здесь эти заковыристые названия, чтобы вы без труда смогли найти в сети фото и описания этих диковинных для средней полосы России, и даже для комнатного растениеводства, представителей флоры.) Его огромные ярко-жёлтые с красной подсветкой фонари красуются на двухметровых стеблях-столбах, растущих строго перпендикулярно каменистой и холмистой почве, маскирующихся крупными вытянутыми листьями, и изящным изгибом превращающихся в вертикаль на самой макушке. Их сладкое благоухание витает в воздухе, то усиливаясь под ярким солнышком, то смягчаясь при ласковом ветерке. И такая красота здесь считается просто сорняком, и довольно агрессивным. Вот ведь странность какая.
      
      Сентябрь и октябрь – времечко для моих самых любимых лилий – Амариллис белладонна. Не знаю, как они сюда попали со своей Южноафриканской родины, но, судя по всему, им здесь очень понравилось. Иначе они бы не росли здесь так изобильно, дружно кивая своими нежнейшими беловато-розовыми граммофончиками на идеально прямых безлистных ножках всем проезжающим. А какой изысканно-тонкий у них аромат! Жаль, никто не догадался придумать такие духи.
      
      А потом зацветают кирпично-красными свечками столетники – живая и бесплатная аптека на каждом шагу. Очень похоже на строй вытянувшихся по команде «смирно» бравых солдат.
      
      И ещё круглый год то тут, то там попадаются белые, кремовые, розовые и классически алые гибискусы.
      
      Наверное по-настоящему оценить это великолепие в состоянии только люди пришлые, такие, как я, особенно когда в то же самое время на другом далёком континенте, в застывшей России, свирепствуют метели с морозами и цветовая палитра надолго застряла в бело-серых оттенках.
      
      И за что природа так щедра к этим местам? Или к людям этих мест? Может быть кому-то (там, наверху!) нужен этот симбиоз, делающий людей добродушными, неторопливыми и умеренными, а землю – плодородной и благодарной этим людям, своими руками медленно и кропотливо её возделывающим.