Последнее воскресение

Очарование наших с тобой ночей
С запахом paco rabanne и "эгоиста"
В зеркалах твоих глаз отражается Сан-Франциско.
Я сдаю тебе пушки. "Бойся. Проси и верь."
И ладонь твоя катится невесомыми каплями по волосам.
Я готова любить, как только ты дашь отмашку.
Я встаю на колени перед тобой от того, что страшно
От одной только мысли, что я кому-то тебя отдам.
Ты отнял мое право вниз опускать глаза,
Потому что в твоих тропический дождь и море.
Ныне, присно, во веки веков ты на моем престоле,
И в ладонях твоих океанская бирюза.
И в ладонях твоих стаи моих касаток,
Батальоны моих бабочек, младенцы из Вифлеема.
Я девятую жизнь искала пути по картам, маршруты, схемы.
И Господь дал мне имя твое. Если мы говорим о счастье, то здесь Бог краток.
И Господь положил тебя глубоко за ребра
И сказал мне Господь "Возлюби, как люблю детей своих"
Кто-то крикнул "Огонь!" и в атаку белогвардейцами
Поскакала кавалерия моей любви, без щитов, но с копьем со словами "Бери и помни".
Кто-то крикнул "Огонь!", и под выстрелами пистолей
Раздевалась моя душа, оскорбленная и избитая.
И я стану с тобой говорить лишь Идишем и ивритами,
Чтобы кроме тебя, никто ничего не понял.
И я стану писать стихи тебе почерком Леонардо,
Чтоб слова обретали смысл лишь в отражении твоих глаз.
Я люблю тебя так, как любят в последний раз.
Я люблю тебя, как последние козырные карты.
Я люблю тебя так, как любят перед расстрелом,
Обреченно, захлебываясь, стараясь быть постоянно близко.
В зеркалах твоих глаз отражается Сан-Франциско,
Я люблю тебя. И давай помолчим об этом