про Джона

вот, знакомьтесь, это стиляга Джон -
он не молод, резок, насквозь прожжен.
у него на пальцах нити от бывших жен
и за пазухой ни гроша.
у него на винилах Битлы и Гершвин,
на подушках вкус нелюбимых женщин,
каждый день его жизни - дыряв и грешен,
у Джона нестареющая душа.

каждый третий его называет Джонни,
дамы всех мастей простирают к нему ладони,
младшая дочка просит на праздник пони -
лишь ее обожает папаша Джон.
он сидит ночами в подвальных пабах,
пьет абсент или что-то в иных масштабах,
руки жмет мужчинам в бредовых шляпах,
раздавая кивки ограниченным тиражом.

а потом приходит в пустынный морок -
дом, в котором был и огонь, и порох...
вспоминает, что завтра должно быть сорок,
а на теле нет места для новых ран.
не снимая обувь, идет к дивану,
на ходу выдыхает сырую прану,
выключает свет и садится прямо -
засыпает как истинный капитан...

а с утра просыпается в той же позе,
словно всадник, отлитый когда-то в бронзе.
рассыпаются сказки в стихах и прозе,
время корчится в свете агоний...
Джон спросонья чувствует дикий холод,
в предрассветный час замерзает город.
лишь в душе поднимается тихий шепот:
эй, ковбой, не забудь про пони.