Озарение дождём

Земля Можайская страдалица
Опять опалена огнем.
И завязь с яблонь валится
Гороховым дождем.

Синева ползет в отрыв
Под шакалий ветра вой,
Небо знойное закрыв…
Только не над головой…

Невтерпеж лягушкам более.
Жухнет сад… Увы, увы!
Не родной у Бога что ли
Угол наш игумновый?!

Зуб под глазом воспалился.
Озверев, «пузырь» ищу.
«Чтоб ты, дрянь такая, спился!»
Боль «паленой» полощу.

Закатив шары в глазницах,
Бегу на улицу вприсядку.
Не могу остановиться –
Поливаю пеной грядки…

Колом встал язык деревянный.
Рогом кособочит рот…
А он все ноет, окаянный.
Аж до глаза достает…

Озарилось небо всполохом,
Разразилось канонадой…
Ворона тащит волоком
Чей-то трупик за оградой.

Свора драных, блудных псов
Флирт ведут с одной…
Молодой сосед-косарь
Завершает выходной…

И заклинает жена Танька,
Увещевает мою душу.
Чтобы я, как Ванька-встанька,
Встал бы на уши, послушал…

Поклонился бы соседу…
«Он в Москву тебя захватит.
И – к «зубному» до обеда…
Сколько мучиться-то? Хватит!»

А я в ответ, как бешенный.
Как-будто в бок всадили шпоры:
«Да лучше быть повешенным,
Чем «бур» и эти… «живодеры»!

Но тут заговорила крыша
Никак Всевышний снизошел
И по велению свыше
На нашу землю дождь нашел?!

Все окатил, как из ушата,
И приглушил пожара бзык…
Приободрились лягушата
И мой помягче стал язык…

Ритуалом утомленные,
Назад трусят собачки дачные…
Животной страстью наделенные,
Но, бедолаги, все безбрачные.

А дождик пуще припустился.
И я стою, панаму сняв.
В Купель как будто бы спустился,
Обряд крещения приняв…

Раскрытым ртом смотрю в пучину.
Ловлю живительную влагу.
Ах, дождик все же молодчина!
И мне – медаль бы «За Отвагу»!

А струйки с неба все бегут
Под рокот добродушный грома.
Пророчит Гром: «Твой зуб уймут.
И побываешь дома…»

А я и сам про это знаю.
Согласие получив соседа,
Свой «план» супруге излагаю:
«К «зубному». Завтра. До обеда…»

Но вот и подана «карета»,
Вальяжный «Мицубиси»-Сан.
Хозяина благодарю за это
И задом цапаю диван.