Эхо войны!

           Юля и Рая тётя и племянница шли, весело смеясь, Юля постарше ей было лет семь Рае года три. Полные подолы спелых помидор, тешили их маленькие, детские сознания сегодня уж семья полакомится. Юля няня она присматривала за племянницей и помощница посильная работа по дому была на ней. Вдвоём они быстро сходили на огород, расположенный на берегу речки Кузьмы с весны засаженный помидорами и где по утрам сновали резко повзрослевшие дети поливка огорода и полив был на них дети постарше и взрослые были на уборке зерна. Полив как смогли, разглядев самые спелые переспевающие помидоры, выбрав, набрав полные подолы, гордо несли лакомство домой.
          Тихий нарастающий еле слышный вначале, переросший в тяжёлый надоедливый гул .Огромный тяжело страшный пугающий детские умишки, резко догнавший их и висящий прямо над ними .Страх сковал сердце Юли она была постарше ей было восемь племяннице Раи три года. Юля уже знала, на что способна эта летающая железная птица. Разговоры взрослых она часто подслушивала .
         Немецкие бомбардировщики летавшие бомбить элеватор, находившийся на станции Овечка куда свозили с таким трудом выращенное зерно с сел Первомайский, Вревский, Хирсонка, Калиновка, Первоказьминский, Степной, Училище механизации. Южная окраина Ставропольского края. Зерно, политое потом солдатских матерей сестёр жён подростков скорее детей. Севших за управление ветхих тракторов, машин, -(все что поновее были отправлены туда на фронт), вместо ушедших на фронт мужей братьев сыновей. От туда с элеватора зерно по железной дороге увозили молоть на Успенку и уж оттуда  по распределению везли на фронт больным в госпиталя. Туда в центр России отсюда с Кавказа со Ставрополья.
           Всё ниже, ниже эта ужасно страшная гудящая махина. Всё страшнее становилось Юле скорее не за себя, или и за себя она уже в ужасе не помнила и не понимала, всё быстрее несясь, тяня Райку за её маленькую вспотевшую липкую ручонку. Нет бы, инстинктивно упасть, распластаться на земле, прикинуться неподвижными, слиться с землёй. Юля бежала, бежала. Тащила, тащила ревущую как белуга Райку, упирающуюся босыми ногами в землю. Этот бег, растянулся в вечность слившись в один неприятно мутный страха- гул. Оборачиваясь на самолёт, Юля через стекло видела, ржущую, наглую, морду, молодого, немецкого лётчика. Его возбуждённые глаза сверкали даже за маской стекла лётных очков. Захлёбывающий радостный хохот наслаждения был слышен сквозь гул моторов.
         Он немец! Захватчик, герой, победитель! Там в кабине бомбардировщика наслаждался, потешался детским страхом, его тело переполнял адреналин умело скинутые бомбы на тот колхозный элеватор горящее зерно мечущиеся фигурки женщин с ведрами тушащих объятое пламенем оставшееся зерно.
          Эти детские тщедушные тельца девочек возбуждали, заводили его. Развевающиеся волосёнки русые и  белёсые. Мелькающие детские икры, из под, развевающих, подолов. Оголённый живот младшей, не бросающей своей ноши прижимающей что-то крепко в подоле к груди с закрытыми от ужаса глазами. Ему так хотелось, чтобы она выбросила этот свой драгоценный груз, а она всё бежала и несла, бежала и несла, еле поспевая, за старшей. Ох!- хотя бы один два патрона, но всё расстрелял, выкинул там на том элеваторе. Ох!- как прекрасен этот детский безумный страх!
          Рывок, ещё рывок вот приближающая дверь родной хаты. втолкнув Раису сама на последнем вздохе влетев споткнувшись о не высокий порог уткнувшись носом в глиняный пол. Вот здесь дома дала волю страху обиде испугу Юля разревелась во весь голос. Звонкое, -Та. Та. Та. Глухое –бух! И! -тишина.
Как прекрасен невидимый ими детьми падающие осколки ненавистного вражеского самолёта!
            За селом, в леске была спрятана зенитная батарея. Там молоденькие девушки несколько дней выслеживали, вражеские самолёты и всё впустую и вдруг такая удача самолёт сам вырвался им на мушку.
            Юля, выплеснув эмоции в пол, подняла голову Райка сидела на полу одной рукой сжимая оттопыривающивавшийся  подол, она так и не выронила собранные помидоры, другой рукой размазывая по румяным детски пухлым щекам сопли с томатным соком с наслаждением, уметала переспевший помидор. Капли помидорной мякоти и сока капали на её перемазанную рубашонку. Жест -няня на!  Помидоры из подола покатились по полу. Мягко шлёпаясь об глиняный пол.
            Эта история случилась с моей мамой и тётей в 1943 году. Об этом я не слышала ни разу, хотя все истории детства были на слуху у всех, просто мама была слишком мала, это ей было три года. Эту историю ей самой спустя шестьдесят лет рассказала сама тётя Юля. Пролетело время, уходят в небытие последние участники Великой Отечественной войны всё дальше отодвигается история и приглушеннее память.
            Изменилось время, людей родственников разбросало по свету век прогресса начал сплачивать родственников друзей знакомых. Буквально на днях эта история подтвердилась из разговора по скайпу, через семьдесят лет при помощи интернета встретились разлетевшиеся в разные стороны судьбы.
            Седые морщинистые старушки одной семьдесят один другой семьдесят пять. Бегущие слёзы радости, удалось всё-таки, увидеть друг друга одна в России другая в Португалии вот как разбросала их индейка судьба. Устало радостные глаза, смотрящие друг,в друга угадывая в сидящей где-то там и так близко. Райка да ты вылитая моя мама вот такую я её помню и вот сейчас вижу перед собой. Эмоции, эмоции .Спасибо тебе интернет, спасибо тебе прогресс.