С перебитыми ребрами, я говорю

Мне тогда было пятнадцать. Я любила без памяти, без стыда.
Я сносила удары словами под дых и сжимала губы, когда наотмашь.
И, по правде лучше костяшками в скулы, чем в самое сердце: «свали!».
(это, конечно, после цензуры. Обычно было: «уебывай! Не люби!»
Это было терзание светлого, преданного щенка.
Валявшегося у ног, жравшего грязь. Скулящего, умоляющего: «погладь».
Просящего: «дай еще час», чтобы не умирать,  что бы просто побыть у любимых стоп.
Я после уже клялась, что никогда не вернусь опять в этот мир беспрерывных слез.
В эту жизнь, где Он – Бог, а я – идиот.
Ничтожная, жалкая грязь на подошве его сапог.
И я вырвалась.
Выкарабкалась из трех лет безответной, щемящей и рушащий всё изнутри.
Спала с нелюбимыми, играла в «любимых» и только мечтала о том, чтоб
никогда не любить.
Никогда
Больше так
Не
Любить.
А потом появился Волшебный, Прекрасный и бросил мне небосвод.
Разделял со мной сказки, дарил краски…
От подарков моих визжал, как маленьких, искренний дурачок.
Лучший на свете.
Всем бы такими быть.
Я готова была на всё: на ядерную войну, на полеты в космос. На всё, что
было б полезно ему. На всё, лишь бы видеть его улыбку и чувствовать, что живу.
Я себя расчленила на части: добавить это, убрать то - только бы было счастье.
Только бы было всё.
И забыла, как больно становится в глотке, когда не можешь кричать.
Когда воздух заледенел в легких и, кажется, что сейчас…подыхать.
Я пялюсь, обескураженная, в монитор и пытаюсь понять.
Я ведь просила… никогда не любить опять. Слышишь, бог?!
Мы же с тобой заключили сделку, когда я была за порогом смерти,
а ты смеялся ласково мне в лицо и говорил: «ну, давай так:
ты – возвращайся. Живи. А я позабочусь о всем.»
И шепотом: «кроме твоей любви».

25 Ноя, 2011