Под звёздами детства - ХУ

      Глава ХУ

Мы жили в иррациональном мире
И «под собой не чуяли страны», –
Как будто в Оруэлловской квартире,
Под оком власти даже там видны.

Растила нас семья, учила школа,
А партия «вела»...  И комсомол
За нею вслед куда-то тоже вёл.
Как наркоман от действия укола,
Я был активным и за ними шёл.

И что-то даже срифмовал такое
О тех, кто перед нами вдруг простёр
Дороги голубые в голубое –
В какой-то там сияющий простор.

Я принимал на веру те идеи,
О коих нам вещали знатоки...
Хотелось бы спросить их ныне: «Где вы?
На островах? Или спились с тоски?»
А мы всё те ж и там же, дураки.

Нас вдохновлял «великий» Джугашвили
И истреблял – кого и как хотел
(И в этом он немало преуспел!), -
А мы ему осанну возносили.

В глушь сельскую к нам доходили слухи,
Но мы к ним  почему-то были глухи –
Боялись иль считали клеветой:
Он был тогда превыше, чем святой.
               
Газеты истекали славословьем,
Как перепивший - рвотною слюной,
И дутой «всенародною» любовью,
А он – вампиром! – опивался кровью
И над великой тешился страной.

Расстрельные просматривая списки,
Он жёлтым глазом – пистолет в висок! –
Пронзал фамилии, чтоб грянул выстрел,
Чтоб где-то Шариков нажал курок...

Они не пощадили Гумилёва,
Флоренского и тысячи других.
Они бы расстреляли и Толстого –
«Война и мир» уж явно не про них.

Цвет нашей удивительной культуры –
Бесценный, плодоносный пласт земли,
По- шариковски мысля в перекурах,
Они, не дрогнув, начисто смели.

Сажали, изгоняли, убивали –
По-подлому (какой уж там расстрел!) –
А перед этим – мучили, пытали...
У Шариковых много всяких дел,
Но главное их дело – беспредел.

И самый корень нашего народа –
Крестьянство, становой хребет Руси! –
Они сломали, жалкие уроды,
Дымящих папирос не погасив.

Хозяйственных, толковых мужиков,
Которые с земли давали прибыль,
Сорвали с мест, отправили на гибель,
Навешав им тяжёлых ярлыков.

Посредственность, прорвавшаяся к власти,
Чтоб утвердиться, - давит сапогом...
Не знала Русь такой ещё напасти –
Похлеще самых яростных врагов.

...Но это уж совсем другая тема,
И я ее куда-нибудь снесу...
Не знаю, получилась ли поэма,
Но было хорошо в моем лесу.