Горечь

Опустели уличные лавки,
Вылезла холодная луна...
Не пойти ли мне сегодня к Клавке
Да распить бутылочку вина?

Ей уже давно все надоело,
Но она не прочь побыть вдвоем.
Посидим, не думая про тело
И тихонько что-нибудь споем...

Клавка - Клавка, сиськи твои на бок!
Наломала судеб ты, как дров...
Сколько ты сгубила из-за бабок
Урлаков, мажоров, фраеров!

Мы присядем, градусом согреты,
На пятнистый плюшевый диван,
На котором позапрошлым летом
Подавился рвотой твой Иван,

Ты поставишь мятую пластинку
На вином позалитый вертак
И помянешь спившуюся Зинку,
Мать ее разэдак и растак!

А потом, под "горную лаванду"
Будем мы ламбаду танцевать
И припомнив негра из Уганды,
Ты начнешь неистово рыдать,

И качаясь. встанет перед Клавкой
Пьяный образ мужа-подлеца
И заплачут семеро по-лавкам
Пацанов, не помнящих отца...

На пороге коротко простимся,
Поутихнет наш беспечный пир
И опять мы с нею возвратимся
В этот грешный и ненастный мир...

И судьбой измученная Клава,
Подойдя к разбитому окну,
Брошенной собакою шалавой
Будет выть на бледную луну,

Ну а я, успев лишь возвратиться,
Упаду ничком, мертвецки пьян...
Только до утра мне будет сниться
В желтых пятнах плюшевый диван...