Когда она под четыре неба...
И проникала привычным жестом за область левого полугрудья,
Вы говорили, что жизнь нелепа, что жизнь - вообще череда подвохов, -
Она любви оставляла место, без причитаний и без прелюдий.
Она жила. Ну, а лед и пламя ей были остовом, твердым стержнем.
Она шагала в любые стены и знала, чем это обернется.
Теперь, когда вы внутри системы, а у нее слева - снова бьется:
Кто, наклонившись, поднимет камень? Пусть бросит тот, кто совсем безгрешен.
Свидетельство о публикации №112021010181