Overdose Delusion

Я помню лучи света яркие и красные словно расплавленная медь. Они мягко ложатся на сетчатку глаза и я вижу их. Воспоминание настолько древнее, далекое, оно ничем не связано с настоящим. Отрывок из прошлого, когда я еще не был я, а так - глазами полными ожидания. я смотрел на большую стену высотой в несколько этажей. Мягкие красные лучи растекаются по кирпичикам и окнам. Закат. Заходящее солнце. Завершение дня. Начало вечера. Рассвет ночи. Может, солнце прощается навсегда. я не видел его слез, я сердцем плавал в его грусти и печали. Но вместе с ними была и томная радость, что все снова повториться. — каждой минутой свет становился все более красным. Невидимой дорогой он проходил сквозь пространство на колеснице времени и останавливался, отбиваясь от стены. я полюбил его таким. Другой свет не заденет мои струны, не всколыхнет мои чувства. Только он.  Красный, закатный свет...
Я хочу плавать на гранях. Видеть острые углы чужих мыслей. Носиться пьяным от вдохновения, когда музы стаями играют над моей головой. Слышать завывания ветра, жесткие, сильные и мелодичные. Падать в яму, из которой выбраться можно лишь обернувшись в туман. Вниз... Вниз... Задержаться на секунду, в размышлениях вспомнить о чем-то несущественно-важном и с удвоенным весом швырнуть себя дальше вниз по лестнице призрачных снов. Быть может я не сплю? Но ветер то шуршит в ушах моих, мелодию он знает наизусть и мне поет ее, когда бессильно голова моя касается подушки. Вот тяжесть наваливается на кончики внимания. я был. В блике огня на струнах музыки, что слышу я, когда меня за руку тишина берет, отображение мое уходит, увядая. Вокруг черные тени, они меня знают. И я их также. Старые незнакомцы. На обочине мечты нас рок сводил не раз. Нни враги? Быть может. Нни друзья? Пусть будет музыка и пусть неловкость эта между нами вырвется подальше. Нни снимают маски, в глаза мои в секунды превращаясь. Четыре глаза у меня. Воспоминания вернуться, я знаю это точно. Мне лишь освободить бы их из плена, из тюрьмы, что создана не мною. я быть хочу простым, обыкновенным. Не замутненным взором видеть тень теней и нити, что проходят под горами, над морями, вдоль линии заката, как раз в том месте, где берет начало день. “Тихими, безвредными шажками пройтись по бережку и ощутить в ботинках весь песок, что подо мною сыплется и хочет чтобы я шагал быстрее. Вы ощущали каково оно - быть бусинкой, что падает сквозь черную дыру навстречу безграничности и ужасу Вселенной? Быть может, я зашел, как говорят, "уж слишком далеко". Я не иду туда, откуда нет дороги. я не полезу вглубь, с которой тянет затхлостью и скукой. Пусть лучше я туман безликий, нежели безликий как туман. Потерянных в моем мирку не будет никогда, пусть даже вашим скакуном на время - лишь на время! - будет черепаха. Дорога дальняя, если желаешь, а если пожелаешь, то даже не дорога,  а так - тропинка для детей, не знающих секретов леса, в котором им удачно получилось потеряться. Мы делаем так часто. Сейчас тем более. "Потом" всегда не так романтикой полно. Ушел с мелодией на языке, и не вернулся. јА если и вернулся, то явно не таким как прежде. Бежим, бежим, ребята! И хоть не видим мы друг друга, мы то знаем как на самом деле все это происходит - земля идет, а мы стоим. Печали сладость обрушивается подобно ливню лишь тогда, когда потерянность осознается сразу и всецело.  Когда нет места, времени и сил на слезы, что будут кем-то пролиты, но не тобою. У божества нет времени на слезы. В дымке забытых потерь, на славном пьедестале будущих побед, в переплетении того места, в котором горести и взлеты вот уже порядком несколько столетий активно предаются громогласным истязаниям, остынет дно твоих вибраций, что сердце излучает. Но эта остановка - временный приют для всех без исключения. Дорога, как сказано поэтом было ранее, длинна, и края ей пока не видно. Ни мне. Ни папе с мамой. И даже не всеведущим старцам, что обитают на горе высокой, такой высокой, что уже не вериться, а жив ли кто-то там. Сквозь центр цилиндрически рождаемых цепочек молний проходит то, что в голове идеей нарекаем. Пусть вспышка не сильна, но ты привыкнешь - они как золотое серебро, как плоские извилины холмистых гор, как чувство благодарности от камня, которому тепло приносишь ты. Они бесценны. Достаточно ли форме быть лишь формой, ни разу не явившись во плоти?