На лучше

 "Диван, торшер, пушистый плед.
  Нет ни волнений, ни обид.
  Всегда накормлен и согрет:
  налажен наш нехитрый быт...
   
  Недолгих сборов суета.
  Дорога. Слякоть. Неуют.
  Услышав зов, спешу туда,
  где, может быть, меня не ждут.
   
  Не вспомнить через много лет,
  цвет журавлиного крыла...
  Мне обреченно смотрит вслед
  синица, что в руках была. "

 >Не оставляйте, кто прилип
  >К ладоням, страстью угождая.
  >И половиц, под вами, скрип
  >Едва ль тропа к чужому раю.
  >
  >Довольствуйтесь, в чём выбор ваш
  >Сложился, во руке зажавшись.
  >Кто правит борт на абордаж,
  >Имеет цель, не расплескавшись.
  >
  >И не жалейте, что не ТОТ
  >Судьбою, вами ли сложился.
  >Ведь на лугу сытнее скот,
  >Чем кто не сделал, хоть божился...
 
  "Не тот в судьбе или не та.
  И недоступен тот, кто нужен.
  И, прирученные, летать
  мы не хотим. Тепло нам в луже.
  Удача спрятана в карман.
  А, может, это всё обман?"

Ответное:

Нет, не обман. Всё так и есть:
Тепло и в луже, и на полке.
Усилья надобно - к прополке
Бурьяна, что разросся здесь,

Но так  уютно и тепло -
Под зад сквозняк не задувает,
И все мечты о счастье с раем -
Забытой жизни полотно.

Зачем журавль? Какие дали?
Когда есть печь, а в ней еда.
Как глупо прежде забывали
Набить желудок иногда,

Когда по ветру нос и крылья,
И солнце ближе, чем другим!
У сытости изъян - бессилья
Да зажиревший мозгосплин.

Коль тело удовлетворенье
приносит здесь, зачем мечта? -
Её вполне - в стихотворенье,
Чтоб заиграла высота,

Где попинать возможно слово,
Резвясь под маскою - дитя.
К чему задумываться снова,
Бежать, коленками хрустя,

Когда уже налажен быт
И кто-то (пусть не те), но рядом -
Межножьем, как желудком, сыт?!
Мы все дышать мечтали ЛАДом.
Но ведь не дышут в пустоте!
Так важно ль кто к нам: ТЕ? НЕ ТЕ?

Про недоступность тех, кто нужен:
Коль с головой своей не дружен,
Коль голова живёт в трусах,
То там же и животный страх.

И поделом! Не звери, право,
Чтоб рыскать влево или вправо
Во поисках, в кого войти.
СЕБЕ ЖЕ выбрали пути!