Ситема

Зеленый занавес упал,
И зрителей как ни бывало.
Актеры продолжают бал –
Игра сверх меры - им все мало.

И не игра уже, а жизнь:
Интриги, сплетни по живому,
И пьют до положенья риз,
Конечно, водку, а не воду.

Любовь, постель - трещит кровать,
Дуэли все до первой крови.
Ругаться? Вспомнят и про мать…
Сценические где покровы?

Какое бешенство страстей,
Опять измены без оглядки.
Взашею зрителей, гостей –
Иные там теперь порядки.

Забыли прежнюю семью,
Им новая казалась лучше.
Кричит отец - сказал женю!
А сын в ответ - на белоручке?

Театр тут же был закрыт
И стал жилым обычным домом.
Висит бельё среди корыт,
И много всякого там лома.

Хоккей, футбол - на то партер,
Амфитеатр, как трибуна.
Снял каждый со стены портрет –
Играть в театре я не буду.

И в каждой ложе по семье,
Кто по нахальнее - две ложи,
А тот, который посильней,
Тот в царской ложе, как вельможа

Детей так много - детский сад
Там, в репетиционном зале…
Две вещи процветают - блат,
И кто о ком, и что сказали.

Театр был, теперь жилье,
И все то, что жилью присуще:
И правдолюбцы и жульё,
И трезвенник, а как же? - пьющий.

Как Станиславский был бы рад,
Работает его система.
Простите, там пришел прораб
Ломать последний символ - сцену.