В разлив

Давным-давно, рассказывал мне дед,
Когда-то Мстёра по весне сливалась с Клязьмой,
И сотни ботников сходилися сюда,
Везя охотников за рыбой всякой, разной.

И мужики, и старики, и даже ребятня.
Бывали очень рады водному раздолью,
И свежему течению, пришла, пришла весна,
Конца и края нет весеннему застолью.

И из заречья по субботам выходным.
В разлив ко Мстёрской пристани народ стекался,
Чтоб поживиться рыбою, уловом молодым,
Без свежей  рыбы, вряд ли кто-то возвращался.

А рыбаки, на берег ботники таща,
Честной народ,  до рыбы созывая,
Выстраивались тут же в два ряда,
Чтоб между ними получалась проходная.

Разнообразным  выловленный был товар:
Язи, лещи, чехонь и много крупной щуки,
Пескарики, ерши и мелюзга.
Ловили все, что попадало в руки.

Огромных щук до двадцати фунтОв.
Охотнее хозяйки покупали.
Мстеряне делали прекрасную икру,
В Губернском городе об этом даже знали.

Помельче рыбу: окуня, плотву,
Линька, подлещика - в копченье брали,
Такая рыбка таяла во рту.
Секрет не все копченья  понимали.

Но больше всей ценилась мелюзга,
Что называлася  малявкой,  пескарями.
Сушить её скупали и не зря,
Ведь этим лакомством друг друга угощали.

Бывали случаи, курьёзней не найти,
Кто славился рыбацкими делами,
С собою приводил живых сомов,
Прикованных до ботников цепями.

И раз,  один такой вот удалец.
В очередной приход, сома доставил,
Тащил не зря, огромный был стервец,
Но под заказ сома поставил.

Да как на берег стали поднимать,
Речной хозяин это не одобрил:
Порвал вдруг цепи и разбил борта,
И рыбака в один заход уволил.

Толпа перепугалась и назад.
Мужик из ботника  разбитого, да в воду,
Нависли водоросли тут же на ушах,
А сом, пустив пузырь, дал в воду ходу.

Народ, придя в себя, давай галдеть:
"Вот бедолага, страху натерпелся!"
А тот на берег вылез и реветь:
"Ремень с моих порток куда-то делся".

Смеются бабы и народ шумит,
Рыбак стоит, в портки свои вцепился,
А кто-то из толпы ему кричит:
"Ремень ему твой точно полюбился".

Налили рыбаку в стакан вина,
Штаны бечёвкою какой-то подвязали,
Зажгли костёр, ну что же, пей до дна,
И потонувший бот со дна подняли.

Потом сидели, тихо у костра
И расходиться долго не хотели,
Ведь оказаться мог любой  тогда
В такой не лёгкой и забавной карусели.

С тех пор прошли не годы, а века,
И Клязьма есть и речка Мстёрка,
Да только обмелели берега
И нет уж рыбаков такого толка.