Служанки

Преступление в стиле модерн: яд, перчатки, будильник, цветы. Дым из губ приоткрытых едва – Мадам курит. Отвар остывает, и два пульса часто стучат в такт безудержной стрелки часов. Совершенно разбитая, Клер уронит в ладони лицо. Лицедейство ведь грех… Грешница, но ещё не убила…«Это грим. «Пепел розы»…». Отступит назад – и в глазах выражение скрытой угрозы. Разобьёт своё сердце в осколки, ногами растопчет, растолчёт в порошок и в окно. К ногам тихих безмолвных свидетелей. Еле слышно Соланж проскользнёт в темноту мягкой поступью чёрной, как сажа, пантеры. Теряя терпенье, посмотрит на ту, что сестрою зовёт. За ветром душа её кинется, как за свободой. Дойдёт ли она до черты? Чердак опротивел. Вернуться туда и остаться навечно – немыслимо. Слишком жарко. «Служанка» - лишь слово, написанное рукою в перчатке на пыльном зеркале и ей же стёртое. Той рукой, что готовила вечером отвар из липы. И либо Клер сделает шаг и закончит игру, либо… Больше не будет никаких представлений. Отравлены нежностью и добротою Мадам. Дамасских клинков не так остро жало как жалости и великодушья. Удушье. Клер бежит за Мадам, её крик режет уши. Ушла навстречу любимому месье и жизни. Изниоткуда низкий голос: «Люминал». И на ладони одна из линий стала вдруг короче. Порочные наложницы идеи, действительность раздвинули, как шторы, чтобы проникнуть в  Суть. Уснуть, чтобы поверить в жизнь после игры, рывком открыв окно в другое утро.