Память

         Что такое генетическая память? Возможно это, когда человек помнит свой миг последний? Последний, в прошлой жизни, когда лезвие коснулось  шеи и болит у него это место всю  жизнь.
         Или, воспоминание, как у колодца, возле богатого рубленого  дома, бегала я  в длинном сарафане по яркой траве, играя  с другими девушками в пятнашки и ленты вместе с косами летали вокруг моей  головы? Помню даже поседевшую от старости скамейку у колодца и  ведро с листиком на дрожащей синей воде.
        Или когда мне, трёхлетнему ребёнку, снилась война, которая закончилась до моего рождения? Не видела я тогда никаких фильмов о войне, не помню рассказов, но помню свои кошмарные сны с бомбёжками, с чёрными гирями бомб, летящих с неба. Плач и грохот был такой, что, когда я проснулась, не в силах ожидать гибели, то тишина в доме, ласковое утреннее солнце, заливающее комнату, и звяканье посуды на кухне у мамы, показались мне менее реальными, чем взрывы во сне.
        Таких снов было много. И в три, и в четыре, и в пять лет. И в каждом война. Что- то не отпускало меня из прошлого. Помню, как в одном из снов, рыдала я на могиле только что похороненного друга, солдата, и не было сил оторвать лицо от нежной травы, покрывающей холмик, где под метром земли было его тело. Травы нежной, как его ладони, губы... Что я могла знать об этом в пять лет? Уходили солдаты нашего отряда, а я всё  не могла разорвать сладкую горестную связь, идущую от моего сердца,  к нему.
        А проснувшись и посмотрев в зеркало,  не сразу узнала себя в ребёнке, так как чувствовала, что  постарела от горя. После, выйдя на улицу, где люди, смеясь, шли по делам, где на весеннем солнце гомонили в песочнице знакомые малыши, я смотрела на них без слёз, без улыбки, как многое переживший человек.
        Снова аукнулась мне война, когда я, симпатичная, двадцатилетняя девушка, с отчаянием в душе, металась, не находя свою мужскую половинку, не узнавая своего суженого среди множества поклонников. И вдруг, мне приснился сон - чёткий,  будто приоткрылось окно в прошлое: блокадный город, заснеженный и безнадежно пустой. Мальчик, лет пяти-семи, в заиндевевшей ушаночке аккуратно завязанной под подбородком, в пальто и варежках, замерзая, сидел прислонившись к стене дома и смотрел родными глазами прямо на меня.
        Тогда, во сне, мне показалось, что предназначенный мне мальчик, которого я не знаю,  которому сейчас было бы 25 весёлых лет, просто не выжил.



1986