Вторжение. Фантастика

Над городом раздался странный гул. Со стороны огромной металлической изгороди побежали испуганные люди.

Татьяна думала, что за этой стройкой велись какие-то строительные работы. В этот день она как раз намеревалась туда заглянуть. Но прежде зашла в больницу навестить свою знакомую. Знакомая Татьяны сама была врачом, но находилась там как пациентка, проходила плановое обследование.

Из больничного окна хорошо были видны прилегающие улицы. Паника растекалась по ним подобно цунами.
- Они прилетели! Мы погибли! – такие крики можно было различить в толпе. Все отчаянно бежали к вокзалу.

Тревога распространилась и на больничные коридоры. Та же паника брала над всем власть в виде смеси ужаса и надежды. Персонал и больные беспомощно метались от дверей к лестничному пролёту. Кто-то пытался спрятаться укромнее, кто-то выбегал на улицу и присоединялся к бегущим.

Гул за высокой изгородью не прекращался. Татьяна выскочила на улицу, её знакомая потерялась в суете. Ощущение страха было настолько сильным, что она сама не помнила, как бежала, не ощущая одышки или усталости.

Когда группа людей, в которой она находилась, достигла вокзала, оказалось, что все поезда ушли, на платформах не было ни одного состава. Не успевшие уехать люди обречённо ходили по зданию вокзала или молча сидели, кто на чём мог примоститься. Никто не знал грядущего, и каждый с тревогой ожидал своей участи. Люди не желали возвращаться обратно в город, и никто не думал о сопротивлении. В воздухе висело несомненное знание, что всякое сопротивление бесполезно.

Ожидание было томительным и страшным. Вот, наконец, на улице, прилегающей к вокзалу с западной стороны, показалась группа людей в военной униформе с каким-то чёрным оружием в руках. По форме оружие чем-то напоминало автоматы, но ими не являлось. «Инопланетяне» были поразительно похожи на людей.

- Если бы я не знала, что это не земляне, то точно приняла бы за нас, - подумала Татьяна. И с этой пришедшей мыслью у неё разом пропал страх.
Поскольку слово «инопланетяне» у большинства ассоциировалось с какой-то необычной формой жизни и не подходило к тому, что оказалось в действительности, то Татьяна назвала их внутри себя – «другие».

«Другие» спокойно, но осторожно вошли в здание вокзала, на всякий случай держа «автоматы» наизготовку.

Татьяна не сразу поняла, отчего при всеобщем молчании окружающее пространство странным образом наполняется речью. Потом ей стало понятно, что она спокойно улавливает то, что чём думают «другие». И, самое странное, мысли не только «других», но и «своих» стали доступны её восприятию. И не просто мысли, а мысли с оттенками чувств. Другими словами, мысль как будто сопровождалась оттенком чувства, подобно тому, как цветок сопровождается запахом. В то же время она понимала, что и все её мысли стали доступны всем.

Казалось бы, при такой насыщенности пространства мыслями и чувствами должен царить трудно воспринимаемый хаос. Но это было вовсе не так. В ней звучали мысли и чувства именно тех людей, к которым направлялось её внимание.
Как-то сами собой люди выстроились в три большие колонны, хотя вовне и не звучало никаких речевых приказов. Татьяна просто ощущала внутри себя необходимость перейти в определённое место и встать в первом ряду первой колонны. Это была и её воля и одновременно не её.

Внешнее спокойствие вокруг было напряжённым, полным неизвестности и опасений.
К Татьяне подошла «другая», хрупкая девушка, чем-то напоминающая китаянку, и с помощью обычной речи попросила показать ступни. Тут Татьяна обнаружила, что она, оказывается, босая. Где и как утратила сапожки, она вспомнить не могла.
Татьяна подняла чуть выше подол юбки и протянула по направлению к девушке правую ногу. Бросив взгляд вниз, она обнаружила на своей стопе до щиколотки маленькие розовые прыщики, равномерно распределённые по коже. Когда она протянула другую ногу, то обнаружила там такую же картину.

Девушка посмотрела на неё доброжелательно и сказала вслух: «Наверное, скоро появятся язвочки». В её тоне было больше утверждения, чем предположения, причём предположение было смешано с радостным ожиданием. Татьяне неизвестно откуда пришла ясная мысль, что с нею происходит мутация и именно эту мутацию ожидает от неё эта «другая». Будто бы первые признаки уже проявились, но для их окончательного подтверждения нужны были ещё и другие. И самое странное – в Татьяне по поводу мутации никаких тревог не возникало. И ещё она откуда-то понимала, что эти будущие язвочки не являются болезнью, а просто частью нормального неизбежного процесса.
Девушка вручила Татьяне необычной формы плетёный подносик с ручками. На подносике лежало несколько открытых баночек с прессованным порошком, чем-то напоминающим компактную пудру.
- Держите всегда при себе и никому не отдавайте. Это скоро может Вам пригодиться, - сказала девушка. На этом, поняла Татьяна, «аудиенция исчерпана» и отошла в сторону.

Ходить с подносиком было неудобно. Татьяна присела на какой-то выступ в здании и принялась осмысливать происходящее. Но вместо обычных мыслей у неё изнутри стали появляться знания о «других».
Татьяна со спокойной радостью обнаруживала, что «другие», хоть внешне и похожи на людей, но внутри - совсем иные. Они естественно добры, умны, совершенно не агрессивны. В их среде нет вражды, предательства, обид, жестокости. И не то чтобы они удерживали себя, просто не было у них такого внутри, и всё тут! Тут же, наряду с этим, Татьяне открывалось в сравнении, каким может быть злобным, агрессивным, завистливым, гадким существом человек. И что это – неотъемлемая часть человеческой природы. Вот такими люди созданы и такими же они умирают.

Она понимала, что «другим» вполне известно, что человеческую природу не переделать, не перевоспитать и не изменить. Они понимают и то, что должны защищаться не только от проявлений агрессии со стороны людей, но также и охранять «человека от человека».
- Может быть, они прибыли для того, чтобы спасти нас от нас и спасти нашу планету? – эта мысль отвлекла Татьяну от «поступающей изнутри информации». Не успела она подумать эту мысль, как к ней подошёл мужчина, тоже из «других» (их Татьяна определяла по «внутреннему наполнению спокойным добром») и речью попросил показать ему ступни. Татьяна так же охотно предъявила ему поочерёдно ноги всё в тех же странных прыщиках. И мужчина, подобно девушке – «китаянке», таким же точно тоном произнёс фразу про язвочки.
Пока Татьяна проникалась уверенностью, что с нею происходит именно мутация, мужчина куда-то исчез. Но с той стороны, куда ушёл мужчина, появилась странная религиозная процессия «других». Она была малочисленна. «Священство» было одето в зелёные парчовые плащи. Ткань была покрыта золотистым геометрическим рисунком. Впереди несли «икону», которая больше напоминала большое художественное полотно. На «иконе» был изображён молодой мужчина в хитоне, сидящий на камне. Произносилось имя этого мужчины, что-то не очень длинное на букву «Р». Тут Татьяна вновь странным образом поняла, что они восхваляли того же, кто на Земле известен как Христос. И ещё: что религия «других» больше похожа на некий атавизм, оставшийся от древних времён почётный обряд, который они сохраняют подобно тому, как вообще сохраняются любые традиции. Религиозными «другие» вовсе не были.
- Ещё бы, - подумала Татьяна, - нам бы иметь такое внутреннее устроение, так тоже никакая религия не была бы нужна.

Религиозная процессия, миновав здание, скрылась за углом. И к Татьяне подошла группа «других». На сей раз общение было молчаливым. По настроению «других» она чувствовала, что они знают о предстоящей ей мутации и радостно ожидают её. Это событие было для них предсказанием древности, которое близко к свершению. Самое странное, что Татьяна понимала, что она при этом вовсе не станет «другой», но и человеком при этом тоже не останется. Вдруг внутри неё стала возникать спокойная сила. Казалось, эта сила имеет власть над всем и даже больше, чем над всем. В ней рождалось нечто такое, что превосходило уровень цивилизации «других» и тем более людей.

- Странно, - думала Татьяна, - силу чувствую, а кем стану – не знаю. А они-то знают, но не говорят. И не скажут. Не буду унижать себя вопросом.
Татьяна посмотрела на то, как в здании вокзала деловито ходят «другие», как между ними растерянно, ожидая своей дальнейшей участи, бродят люди. Хотя нигде не было видно никаких камер слежения, было понятно, что каждый землянин постоянно находится в поле зрения «других».

- Наверное, люди напоминают им собак. Собак усмирённых, пока что чувствующих силу и власть нового хозяина, но, чуть отвернись, готовых укусить. А ведь точно спасут Землю. Вот дожили, вот оскотинились, - такие мысли чередой проносились в Татьяне. При этом она искренне жалела «других», принявших на себя этот не приносящий ни радости, ни благополучия утомительный труд.

- Хорошо. Всё будет хорошо и очень правильно, - произнесла она вслух и со спокойной добротой посмотрела в глаза проходившей рядом тревожной землянки.