Роберт Сервис. Марш Мертвецов

[исправленный вариант]
______________________________________________

Когда войне настал конец – вот радость-то была!
Солдат – домой! Мы все рыдали хором.
Полотнищами алыми вся улица цвела,
И поспешал оркестр за дирижёром.
Знамёна по-над крышами, колокола гремят,
Безумны триумфальные напевы.
И каждый встречный глотку драл, приветствуя солдат,
Сражавшихся во славу Королевы.

И вдруг всё принахмурилось – как туча наплыла,
Мягка, смутна, печальна и сурова.
Знамёна не трепещут, и молчат колокола.
Притихли мы, не вымолвив ни слова.
И небо над столицею окутал серый мрак,
И вещий глас пронёсся над сердцами:
«Скорбите, оглашенные, вздымайте чёрный стяг!
Они грядут – проститесь с Мертвецами!»

И шли они за рядом ряд, худы, измождены,
Нещадно покалечены и сиры,
Изранены, измазаны, тоской глаза полны,
И пулями прострочены мундиры.
Нахмурены, насуплены, в губах кровинки нет;
Походный строй шатало и ломало –
Но пели, оставляя за собой кровавый след,
И песня та до дрожи пронимала.

«В просторах Южной Африки нашли мы смерть и гроб,
Чтоб нынче вы от радости орали.
Магерсфонтейн, Колензо, проклятый Спион-Коп –
За них мы, как один, поумирали.
Победе той назначена кровавая цена.
Восславьте нас за боль и за страданья.
Ужель награда нам одна – могилы глубина?
Вы все в долгу, и нет ему списанья».

Толпу омыло холодом, примолкли языки,
Лёг на сердца ледок незримых пальцев,
И молча люд таращился на мёртвые полки,
На строй неупокоенных страдальцев.
Страшны издёвки Мертвецов, и топот тысяч ног,
И блеск зубов, и сумрачное пенье.
Глаза я в ужасе прикрыл – я видеть их не мог.
Открыл – и понял: это лишь виденье.

Гремит, сияет торжество; плывёт в морях цветов
Ребячливо-безумная столица;
Всё флагами завешано с подвалов до крестов,
И колокольный звон гудит и длится.
Огни, веселье, музыка; мы топчемся в пыли –
И шепчем среди праздничного грома:
О Боже милосердный, позабыть нам не вели
Солдат, которых не дождутся дома.

THE MARCH OF THE DEAD

The cruel war was over - oh, the triumph was so sweet!
We watched the troops returning, through our tears;
There was triumph, triumph, triumph down the scarlet glittering street,
And you scarce could hear the music for the cheers.
And you scarce could see the house-tops for the flags that flew between;
The bells were pealing madly to the sky;
And everyone was shouting for the Soldiers of the Queen,
And the glory of an age was passing by.

And then there came a shadow, swift and sudden, dark and drear;
The bells were silent, not an echo stirred.
The flags were drooping sullenly, the men forgot to cheer;
We waited, and we never spoke a word.
The sky grew darker, darker, till from out the gloomy rack
There came a voice that checked the heart with dread:
"Tear down, tear down your bunting now, and hang up sable black;
They are coming - it's the Army of the Dead."

They were coming, they were coming, gaunt and ghastly, sad and slow;
They were coming, all the crimson wrecks of pride;
With faces seared, and cheeks red smeared, and haunting eyes of woe,
And clotted holes the khaki couldn't hide.
Oh, the clammy brow of anguish! the livid, foam-flecked lips!
The reeling ranks of ruin swept along!
The limb that trailed, the hand that failed, the bloody finger tips!
And oh, the dreary rhythm of their song!

"They left us on the veldt-side, but we felt we couldn't stop
On this, our England's crowning festal day;
We're the men of Magersfontein, we're the men of Spion Kop,
Colenso - we're the men who had to pay.
We're the men who paid the blood-price. Shall the grave be all our gain?
You owe us. Long and heavy is the score.
Then cheer us for our glory now, and cheer us for our pain,
And cheer us as ye never cheered before."

The folks were white and stricken, and each tongue seemed weighted with lead;
Each heart was clutched in hollow hand of ice;
And every eye was staring at the horror of the dead,
The pity of the men who paid the price.
They were come, were come to mock us, in the first flush of our peace;
Through writhing lips their teeth were all agleam;
They were coming in their thousands - oh, would they never cease!
I closed my eyes, and then - it was a dream.

There was triumph, triumph, triumph down the scarlet gleaming street;
The town was mad; a man was like a boy.
A thousand flags were flaming where the sky and city meet;
A thousand bells were thundering the joy.
There was music, mirth and sunshine; but some eyes shone with regret;
And while we stun with cheers our homing braves,
O God, in Thy great mercy, let us nevermore forget
The graves they left behind, the bitter graves.