стою в очереди в магазине

                Авинаш Дхоте, адвокат         
                СТОЮ В ОЧЕРЕДИ В МАГАЗИНЕ
Стою в очереди в магазине: передо мной мужчина средних лет покупает дешевую рыбу. Он не хамит продавщице, но в разговоре с ней показывает, «кто в доме хозяин», ему неловко за покупку и вальяжно он заявляет:
 - Мне все равно, у меня это кошки едят.
Продавщица инстинктивно сжимается, выдавливает из себя улыбку, что-то, пытаясь сохранить достоинство, как-то отвечает.
Потом, на разворотной площадке я случайно вижу, как этот господин на своей модной машине, конечно, нервничая, чуть не задевает нескольких женщин и меня, выруливая на нужный ему курс.

После митинга на Болотной зашли в пустынный  Манеж (там оказались картины художницы). Хотел выйти, как вошел – через рамку – но путь мне  «любезно» преградил здоровенный и немолодой охранник:
- Зачем здесь, вот выход.
Как вы думаете, если б на моем месте был тот самый господин «с рыбой», но или другой кто-то, кого охранник боится, стал бы он портить настроение гостю, только что любовавшемуся изумительными картинами с видами Палестины и прочих диковинных мест?
Посмотрите на детей: жизнь наша от рассвета сознания до его заката посвящена борьбе за право быть наверху. «Я, нет я, нет я!».
Посмотрите на «высотную организацию» последних двух митингов : «Вы там сидите в болоте, за речкой, где головы бунтовщикам рубили, а мы тут наверху, на горе со славой наших отцов ( а не ваших)». И там , и там рабы. Только на болоте (пока на болоте) – посмевшие поднять головы, а на горе – те, кого такое положение устраивает.
Ну ведь жители Кущевки тоже говорят, что при бандитах порядок был, ясно, кому можно было пожаловаться (вот вам и райком), работа была! В конце концов, людям ведь важно, чтобы власть была и порядок был. А не важно, как эта власть называется.
На родине моих предков – в Локте Брянской области ( в оккупированной немцами зоне), когда на смену одному тирану пришел другой с местными тиранятами, жители приняли эту смену, и Локотская республика просуществовала до сентября 1943 года.
Разница в идеологии людей с Поклонной и Болотной в том, что первые все понимают, но говорят : «Господи, не было бы хуже, так вроде все приспособились, знаем, кому что нести, откуда что, да и слава Богу: царствуй над нами , батюшка, многая лета!».
Люди с Болотной говорят: « Э, нет, такая Россия нам не нужна, век человеческий не вечен, и мы хотим здесь, на своей земле, не на коленках ползать , как деды и прадеды, а в полный рост ходить и гордится своею землей, что сами свою жизнь строим и сами свое правительство выбираем!»
Мы говорим: да на Руси всегда так было. Приходит молодец-удалец, показывает свою силушку могучую, всех строит. Мужики смекают: «о, этого надо бояться, а значит уважать, он всех нас сделал, значить надо нам ему покориться». И покоряются. Пока тот не одряхлеет или не подсидят его, или яду подсыплют. А там и скушают, да на могилке потопчутся: мол, какой он был плохой.
А потому что не уважают его. Боятся, да . Но не уважают. И уж точно не любят. Как того мужика из рыбного магазина. А только ждут, когда он оступится, чтоб его место занять. И все тихо, тихо. Где-нибудь в углу замочить, а народу сказать, что умер от апоплексического удара.
Но это если народ считать за быдло.
 Да ведь можно и ошибиться.Читаю Герцена «Сороку-воровку» . Там тоже 150 лет назад один добрый славянин рассуждает: как хорошо, когда женщина дура и занимается только домашним хозяйством. Конечно, хорошо, это же безответственно, как говорила Раневская. Но уже в том же 19 веке женщины стали получать высшее образование, как бы это не расстраивало их отцов и мужей.
История про то, что всегда прав сильный в цивилизованном человеческом обществе заканчивается, потому что цивилизация это свет, на котором видно все. И тьма сохраняется только в тюремных застенках и в других подобных местах, где всем правит сила, а остальным надо или гибнуть или пригибаться.
Поэтому и ревнители нашей рабской старины понимают, что ночь не вечна и утро настает. Оно нужно всем. Потому что так больше жить нельзя.

                07 февраля 2012 года.