Сырая версия не написанной книги

 (в процессе создания) Очень нужны рецензии... плииз...




Под моими ногами поскрипывал жемчужный снег. Стремительный зимний вечер, распростер свои звездные объятия. Ни то, чтобы было совершенно темно, но яркие фары проезжающих мимо машин, раздражающе, слепили глаза. Эх, если бы заведующая гостиницы, в которой я останавливался, была порасторопней, тогда, я наверняка успел бы на последний рейс пригородного автобуса. Дело в том, что место, куда я был командирован, располагалось в пяти километрах от города, в лесном массиве. На безвозмездную помощь «пролетающих» мимо автолюбителей надеяться не приходилось, голосуй хоть до утра, все равно идти пешком. А коли так, что зря руками махать. Взвалил  я на спину свою кладь и зашагал себе. Иду по обочине, со стороны встречной полосы, машины хоть и слепят, но зато видим друг друга, не так страшно в ночи.
Слава тебе, Господи! Свершилось. Сорок долгих командировочных дней, наконец, закончились.  Я  с воодушевлением размышлял о том, как по возвращении на родину, первым делом соберу родственников и буду одаривать их гостинцами, так бережно подобранных мною под характер каждого из представителей нашей огромной семьи.
Вдруг слышу, сигналит кто-то. Оборачиваюсь, «Жигули-четверка», на другой стороне дороги останавливается.
     - Эй, парень! Куда, в город идешь? – кричит мне водитель из окна своего авто.
- Иду! – отвечаю.
- Давай подвезу, денег не надо, все равно – по пути!
- Мир не без добрых людей – подумал я, с такой сумой на плечах, мне еще часа три до вокзала идти. А на машине, всего минут пятнадцать, если не меньше.
По сторонам поглядел, вроде бы никого, стало быть, можно быстренько перебежать на ту сторону дороги. Да, с моим «баулом», прямо скажем, это оказалось не так-то просто. Еще раз, оглядевшись, я рванул, что было мочи.
Шаг, шаг, шаг. Половина пути осталась позади. Шаг. Билеты на поезд в паспорте, паспорт, во внутреннем кармане моего пиджака… Шаг. Немного командировочных осталось на обратную дорогу…
УДАР… Время замерло, будто в старом, немом кино…
Я видел, как сумка слетает с моих плеч и, медленно вращаясь, подобно летящей пуле в «стоп-кадре», щедро рассыпая содержимым, устремляется под небосвод. Как мое тело, описывая полу-элипс, безвольно болтая конечностями подобно тряпичной кукле, медленно опускается на шоссе, предварительно обтирая собой, капот и лобовое стекло старенькой «восьмерки»…
Яркая вспышка… Темнота…

Когда я открыл глаза, было уже светло. Ультрамариновый небосвод зачинался рассветной зарницей. Казалось, будто какой-то невидимый художник перемешал сине-фиолетовое небо с оранжево-алыми лучами восходящего солнца, окрашивая все вокруг в бледно-розовые тона. Мои очки сползли на кончик носа, пробудив меня от упоения тихими мгновениями рассвета.
- Странно, у меня, кажется, не было проблем со зрением – подумал я. – Или были? А впрочем, какая разница, когда вокруг такая благодать. Но, все же, во всей этой безмятежности, чего-то явно не хватало. Мой мозг, суматошно, начал перебирать какие-то отрывки воспоминаний и стремительно сопоставлять их с происходящим со мной здесь, сейчас…
- Ах, да! Конечно. Не хватает, птичьей трели – вдруг понял я. Вокруг было настолько тихо, что мне было отчетливо слышно лишь монотонное биение собственного сердца.
 Я стоял один на пустом загородном шоссе, среди бескрайних зеленых лугов на которых, подобно звездам на светлеющих утренних небесах, желтыми маячками сверкали созвездия полевых цветов.
 - Интересно, сколько сейчас времени? Эх, вот бы у кого спросить, да как назло не души вокруг. Вот ведь занесло. Где я? Что я здесь делаю? – не найдя подходящего ответа, я решил больше не занимать себя этим вопросом. Мне ничего не оставалось делать, кроме как, отравиться в путь с надеждой кого-нибудь встретить, дабы уяснить свое местоположение в окружающем меня пространстве.
Я брел и брел, брел и брел, изредка озираясь по сторонам. Сколько времени прошло точно не знаю, фантастически красочный рассвет никак не спешил заканчиваться ярко пылающим солнцем. Вглядевшись вдаль, я вдруг заметил человека, в поле. С шоссе мне было его не разглядеть, но одно я знал наверняка, это  ч е л о в е к. ЧЕЛОВЕК! Моей радости не было конца и края. Я быстрыми шагами, почти бегом, направился в сторону незнакомца, размахивая руками, на манер заправского парковщика.
 – Уважаемый! День добрый! Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени? –  закричал я.
К моему великому разочарованию, незнакомец не только не ответил мне, но даже не обратил на меня не малейшего внимания. – Может у него со слухом туго или вообще, глухой.
Приблизившись к нему, я понял, что мои ожидания хоть и частично, но все же, оправдались. Передо мной, полусогнувшись, стоял пожилой мужчина лет семидесяти пяти, восьмидесяти усердно взрыхляя гряды, больше похожей на кривую ветвь, мотыгой.
- Здравствуйте! – начал я.
Старик молчал.
– Вы не могли бы, по своей любезности, сказать мне, сколько сейчас времени? - в ответ тишина.
– Да, точно глухой – разочарованно вздохнув, подумал я.
 - А, тебе зачем?! – вдруг, неожиданно для меня, ответил старик.
 - То есть? Как? В каком смысле? За тем, чтобы его знать – на моем лице застыло недоумение. – Нет, оно, в общем-то, понятно. Вы – человек пожилой, спешить Вам уже некуда, но, что касается меня, так, это совсем другое дело, мне в город надо, на вокзал. – Я достал из кармана два билета «СВ», Москва-Новосибирск, и показал их старику.
- Город? – Задумчиво протянул старик. – Здесь нет города. Точнее он есть, но очень, очень далеко, тебе одному не дойти.
Старик, наконец, оставил свою работу, положил мотыгу себе на плечо, повернулся ко мне  и продолжил: - билеты, говоришь? Есть тут одна железная дорога, старая правда, узкоколейная, но нет-нет, да услышишь иной раз, стук колес.
- Где? Где? Укажите мне путь, пожалуйста. Там станция, есть? – нетерпеливо подгоняя ход мысли старика, спросил я.
- Станция-то? Есть. Там, за холмами, в лесу. – Отмахнулся старик. – Но, сегодня ты уже не успеешь. Поезд ночью приходит, а сейчас-то, смотри, рассвет.
Я оглянулся. За моей спиной все еще розовел горизонт. – Странное какое-то место. Где я? Почему солнце не встает? Сколько времени? И вообще, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! – моя голова чуть не взрывалась от бесконечно возникающих вопросов.
- Пойдем, мил-человек, чайку попьем. Да ты не переживай, рядом тут.
Мы шли молча. Спустя минут сорок, по крайней мере, за очередным зеленым холмом, в низине около небольшого озера, я заметил маленький домик, более походящий на пристанище Робинзона Крузе.
Жилище моего нового знакомого, прямо скажем, было незавидным. Земляные стены, обмазанные глиной, да соломенная крыша.
– Средневековье отдыхает – по моему лицу проскользнула ехидная улыбка.
- Что бог послал – будто бы прочитав мои мысли, пояснил старик.
 Мы вошли в дом. Утренний свет, просачиваясь через слюдяные оконца, обретал некую тягучесть, окрашивая все внутреннее убранство в светло-коричневые тона.
Пока старик копошился у потухшего очага, у меня появилось возможность осмотреться. Внутри, жилище состояло из двух совмещенных комнат и кладовой. Одна комната, в которой я находился, была залом и спальней одновременно. В центре стоял круглый стол, два стула и кровать. Другая, служила старику кухней, нет, она мало походила на то, к чему привык современный человек, но по наличию в ней очага, я заключил, что это все же кухня. В кладовой стояли какие-то мешочки, глиняные горшки, коричневые брикеты торфа. Вот, пожалуй, и вся роскошь.
Уже через минуту мы пили чай. Из-под крышки снятого с огня котелка, по дому разливался клубами пара, аромат трав. Только теперь я понял, что очень устал. Мои ноги отяжелели от долгой ходьбы, а горячий травяной напиток, неумолимо, делал свое дело, окутывая бархатной истомой все мое тело.
- Вы здесь один живете? – спросил я, решив начать разговор первым, не молча же сидеть.
- Ну, почему один. Не один, нас здесь много. – Ответил старик.
- Много?! На всем своем пути, я не встретил ни одного путника, а Вы говорите много.
- Ну и что? Не каждый желающий видеть – видит. – Возразил старик. – Ты очки-то сними свои, они тебе здесь не нужны.
Я решил не принимать близко к сердцу слова старика, но, на всякий случай снял свои солнцезащитные «окуляры» и убрал их в карман.
- Вы, вот, говорите, что до города далеко, ну а торф-то вам кто привозит? Самолетом? – Не успокаивался я.
- Самолетом! Ты бы еще, пароходом, сказал. – Старик ударно расхохотался, чем ввел меня в смущение. – Ну, ладно-ладно, не обижайся. Там, на другой стороне озера почва торфяная, слепишь брикет, на солнышке оставишь на день, а к вечеру, смотришь, и топить можно, пока до дому донесешь – семь потов сойдет. Вот тебе и получается, что ни на есть -  пароход.
- Как же вы тут живете? - Мои брови устремились ко лбу.
- Вот так и живем, в трудах, да в заботах о хлебе насущном. – Пояснил старик.
- А, где другие, ну те, которых много…
- Где, где, каждый на своем месте.
- Хм, не слишком однозначно. Я вот, допустим сейчас здесь, то есть, на своем месте. Вы вот тоже. А, они? Территориально.
- Территориально? Хм, пожалуй, я не смогу дать тебе утвердительный ответ, это слишком сложно. Я не знаю где… – Старик задумчиво помолчал и продолжил. – Но, они  приходят ко мне, каждый в свое время, кто погостить, вот как ты, а кто иной и остается.
- А, что они, другие, делают там у себя и как определяют, что настало их время?
- Что делают?! То, что и ты делал, до сего дня – живут. Ну, по крайней мере, они сами так думают. А, о времени своем не задумываются, потому, как неведомо оно им.
- То есть? Это как же так?
- А, вот так. Не им решать кому, когда и каким образом. Ты-то вот сам, как есть - живой пример – старик улыбнулся.
Я пример. Пример чего?! Да, хозяин дома, видно уже на столько, стар, что сам не понимает, о чем говорит, что не фраза – загадка.
- Хорошо, а допустим… -  Хотел я было продолжить противостояние мнений, но, хитрый взгляд старика будто прожег меня на сквозь, заставляя изменить суть своего вопроса. – Вы что-то недоговариваете, не так ли?
- Нет, сынок. Просто ты сам, по серости своей, кое-чего недопонимаешь. Но, это пройдет, не сразу пускай, но пройдет.
- И, чего это я, не понимаю? – Начал было горячиться я.
Старик тяжело вздохнул и как-то по доброму-строго сказал. – Не людское это дело, пути Вышнего вершить. – И выдержав паузу, будто подбирая верные слова, продолжил – у вас, там, зачин жизни. Во имя жизни вечной.
- У нас?! Там? А, тут тогда, что?
- А, тут – перекрестье. Что-то вроде пересадочной станции - сухо объяснил старик.
- Ага, значит перекрестье – перекресток то есть, старик видно точно не в себе немного – Вы меня простите, только вот, что-то не сходится, дорога, по которой я шел, ни разу не сворачивала, она была прямой и скрывалась далеко-далеко за горизонт. Вы, что-то путаете - сказал я и утвердительно покачал головой.
- Дорога. Да, дорога пряма, только вот не по тебе она. Не в тот ты горизонт всматриваешься, не твой он пока. У тебя путь свой, он в твоей душе запечатан, а проводником тебе – совесть твоя. Понимаешь, перекрестье тут, для тех, с кем еще не определено.
- Хм, неопределенно. Что неопределенно, в каком смысле неопределенно?
Старик вздохнул, посмотрел на меня взглядом родителя уставшего объяснять своему чаду простую истину, помолчал немного и сказал –  серый ты человек. СЕРЫЙ. Понимаешь? Не горячий – не холодный ты. По тому и не определено. Твой мир, по иерархии четвертый, а ты сейчас во втором. Ты почему-то, сразу сюда к нам на шоссе попал, один без провожатого. Тебя здесь, в общем-то, и быть-то не должно, но видать таков твой путь сынок.
Я отвел взгляд, потупившись, посмотрел на стоявшее в центре стола огромное круглое блюдо, полное всяческой съедобной снеди и задумался, все больше и больше утопая в омуте собственных измышлений…
Так, надо все разложить по полочкам. – Я потер лоб ладонью. – Шоссе. Шоссе, шоссе… Мне надо на поезд… Я шел по шоссе, потому, что не успел на последний рейс пригородного автобуса. Фары… Ночь… Снег…
Снег! – Волнение бударажеще раскатилось по моей груди. – Была зима! Ночь! Я шел на вокзал!…
Мысли в моей голове закрутились, понеслись. Настоящее смешалось со вспышками произошедшего и еще чего-то очень важного, чего я, как ни старался, не мог вспомнить. Все слилось в один огромный клубок и завертелось с ужасающей скоростью. Я обхватил голову руками. – Что со мной?! Где я?! – По моей спине пробежал озноб. – Я умоляюще посмотрел в глаза старика. – Он хочет сказать, что я, что. Умер, что ли?…

Старик молчал, взирая на меня не мигающим взглядом – Не заставляй меня говорить «ДА!» - вдруг прозвучал во мне, где-то ниже ребер со стороны спины, голос старика. – Ты сам все поймешь. Будь с собой честен.
 Меня охватил панический ужас. – Умер. Когда?! Нет! Не может быть! - я зажмурился. – Это все сон, страшный сон!
  Голос старика отвлек меня от утопических размышлений - «ложись, отдохни, я разбужу тебя, когда за тобой придут».
Кто придет и зачем старик не объяснил, да мне, честно говоря, было не до разговоров, ощущая глубочайшую меру беспомощности, сожаления и одиночества я встал, опершись о стену, на слабеющих ногах доковылял до кровати. Лег.
Старик подошел ко мне – Ты все вспомнишь. - С этими словами он провел своей ладонью, по моему лицу ото лба к подбородку, закрывая мои веки.




Руки страшно замерзли. Лицо горело огнем.
- Проснись! Проснись! Парень, смотри на меня! - яркий свет резал глаза, я прищурился. – Вот так, вот так! Молодец!
Какой-то человек, маячил перед моим лицом фонарем, с кем-то громко переговариваясь. Я лежал на животе в весьма не удобной позе, мою щеку леденяще обжегал, скованный морозом, холодный асфальт. Я попытался встать, но мои ноги не слушались меня, точнее, я их не чувствовал.
– Что со мной? Что случилось?
- Тебя сбило машиной! - истерически громко прокричал один из трех склонившихся надо мной людей. – Лежи парень, лежи. Потерпи немного. «Скорая» уже едет и «МЧС» тоже.
Это какое-то сумасшествие. Какая «скорая»? Вы что, люди, смеетесь надо мной, что ли? Тут подбежал еще один человек и, расталкивая остальных, начал объяснять им, что закончил, курсы первой помощи и якобы знает, что делать в таких ситуациях. Резкий запах нашатыря сковал мои ноздри.
Только теперь я увидел, что лежу на шоссе, а мимо, толчеей, проносятся вереницы желтых фар.
- В сознании! Хорошо, теперь, надо его на бок перевернуть – это самое безопасное положение. Я знаю, меня учили – заключил вновь прибывший и уже через секунду, восемь рук, меняли мое положение тела. – Вот так. Теперь будем ждать врачей.
Я снова и снова пытался встать на ноги, но прижимавшие меня к обледеневшему асфальту  люди не как не позволяли мне этого сделать. Мои мысли, медленно перетекали из одной в другую. Казалось, минуты длятся вечность. Все было как в тумане. Протяжное завывание сирены, немного, отрезвило мой разум.
- Имя! Имя свое скажи! - закричал мужчина в белом, склонившись надо мной.
- Сергей, кажется… - ответил я. Мысли в голове путались, все вокруг стало каким-то безразличным.
- Где работаешь? - вновь громогласно прозвучал вопрос медбрата.
- А, работаю. Да… - мысли не как не хотели выстраиваться в нужном порядке.
Внезапно, невыносимая боль сковала тело, беспомощный крик вырвался из моей груди, разрывая окружающее пространство.
- Нет, пожалуй, не стоит перекладывать его на спину - предложил медбрат – Подозрение на перелом тазобедренной кости. Держись, держись голубчик, скоро приедем.
Лампа, лампа, лампа. Люди надо мной. Везут куда-то. Лампа, лампа…
- Операционная готова. – Послышалось где-то вдалеке. – Да, да, хорошо. Мы сейчас на ренген, быстренько, и к Вам, готовьтесь.
Яркий свет. Вдох. Вдох. Тяжесть в висках. Вдох…




Стрекот кузнечиков, за распахнутой дверью, пробудил меня ото сна. Сбросив с себя холщовое покрывало, я присел на край кровати, подперев голову руками.
И пока я сидел в полудреме, до меня долетал чей-то разгоряченный разговор, оттуда, снаружи. Я различил два голоса, взрослый мужской и детский.
- Адам, ты в «болтушку» соль добавь. Вот, помяни мое слово. Сам увидишь. – Сказал детский голос.
- А, а, а. Много ты понимаешь в рыбалке. – Проворчал мужской. – Вот поживи, с моё, а после советы давай.
- Ну, чего ты сразу – поживи, поживи. Я тебе дело говорю, а ты – ругаться. Я, конечно, уважаю твою мудрость, но рыба-то, тоже разносол любит – с утверждением, заметил детский.