Главки из поэмы - 20-й год в ХХ веке

Рыжков, Немцов, не эйфорите,
Владимир, знаете ж, чекист.
Красиво, много говорите,
и Путин тоже стал речист.
На митинги зовёте, что же
Володин шит не лыком тоже,
устроил митинг, где Вован
представлен был как истукан,
которому молиться надо! –
Орал бессовестный сексот.
Оштрафовали митинг тот,
Вождя Володин оскандалил,
что посвозили всех без прав.
Но Путин сам заплатит штраф!?

Не из кармана, из бюджета,
как всем своим он помогал.
Забавней не было сюжета.
Вновь врал чекист и не моргал.
Единственно себе позволил
лишь отклониться чуть от роли –
страдающего так вождя.
Но, чуть немного погодя,
он обуздал коня-спесивость
и крыл Америку, мол, враг
их звёздно-полосатый флаг –
демократическая вшивость –
нас хочет расколоть Барак –
ввезти оранжевый бардак.

– Мы не позволим! – подпевалы
орут на митинге взахлёб, –
не победил чтоб Путин!» Слава
себя в экстазе по лбу хлоп! –
И выдал нагора идею,
что по душе пришлась злодею,
мол, не с кем даже говорить,
а будем сразу их мочить.
Эх! Слава, Слава Говорухин,
ох! окунулся весь в дерьмо...
Забросил ты зачем кино?!
Однако пред чекистом струсил,
в прострацию, наверно, впал –
он сына у тебя отнял.

Пока ты, Слава, не осмыслил, –
идёшь за ним на поводке.
О денежных мечтаешь числах.
Вы с ним сейчас накоротке
беседуете о России,
не прилагая, чтобы силы,
планируешь, как обдурить
сограждан. Что и говорить –
ты, Слава, вляпался по уши
в чекистское со злом дерьмо.
Что режиссёра привлекло? –
понять не трудно, коль послушать
его запальчивую речь,
что надо, мол, страну сберечь.

Да не страну вы бережёте,
а привилегии свои.
И потому безбожно лжёте,
пуская тут же пузыри.
Министром хочешь стать культуры?
И оттого ты стал халтурить –
возглавил самый мерзкий штаб.
По всем понятиям ты – раб.
И раболепствуешь пред хамом
ты пред мочителем. Пойми,
не всё решают же рубли.
Живёшь теперь под жутким хламом
и тратишь попусту талант,
чтоб управлял страною хват.

Одно лишь против скажешь слово –
ты будешь выкинут за борт.
Твоим спасеньем станет снова
кино, а не «народный фронт» –
жестокое, по сути, хамство.
Вас не одобрит Станиславский,
что к камарильи ты примкнул,
и власть чекистскую лизнул.
И скажет: «Слава, я не верю!
Не стало искренности в вас,
талант в политике угас.
Ты стал подобен злому зверю,
остановиться нету сил,
халявы, видимо, вкусил».

Но штрафа знаю, что не будет –
ненаказуемое зло.
А Говорухин в штабе блудит
и режиссирует кино
предвыборной безумной гонки,
по-станиславски – очень тонко
он намекает на успех,
толкает Родину во грех –
чтоб приклоняться, поклоняться
вождю единственному вновь
горит в сердцах к нему любовь
и говорить, что очень счастлив
жить по законам без свобод
Российско-рашинский народ.