Желтые Разделительные Линии

Я не знаю когда я умер, но помню, что успел родиться незадолго до зимы.
Я так и не смог полюбить этот осенний месяц по настоящему. Месяц моего рождения.
я нахожу в памяти воспоминание о подарке, который мне вручили в мой третий или четвертый день рождения- это огромная кукла, вызвавшая у меня бурю негодования. я ей ноги отвинтил.
Потом были пистолеты и машинки, оловянные солдатики. Чудная такая пора-детство...
Помню еще дворнягу Шарика, на длинной цепи, прабабушку и прадедушку, их огромный дом.
Комнаты там казались площадями, коридоры запутанными улочками, и мой любимый тупик-за старой бабушкиной кроватью(помнишь, такие были, с прогнувшейся железной сеткой).
Вот только себя не очень помню...
На фотографиях удивленная физиономия(фотографии черно-белые, цвет глаз не разберешь).
Моя прабабушка сказала, что они у меня орехового цвета. Я ей поверил.
Как ни странно, я еще  четко помню свои детские сны( три точно).
Знаешь, когда я научился грустить?
По настоящему так, чтобы светиться этой грустью изнутри? (а по физике у меня всегда трояк был)
Так вот, в садик уже ходил. Детский сад был напротив моего дома.
Я видел окна своей квартиры.(мы всегда жили на первых этажах)
Расстояние от забора детсада до моего подъезда - как если бы ты стояла на одной стороне нашей главной улицы, я на другой. Очень короткое, в общем.
Каждый раз, во время прогулки, перед самым уходом моей группы на обед,(а потом дневной сон), я сбегал к этому забору, цеплялся ручонками за его перекладину,
(повис на заборе кучерявый грустный ребенок)
и не моргая я смотрел на окна своего дома, до боли в глазах.
Мне казалось, что если я моргну, то меня сразу же обнаружит воспитатель и отведет (больно дергая за руку, прикрикивая, что я маленькая сволочь и что так делать нельзя) в группу. Там будет пахнуть борщом, все невыносимо шумят...
И в тот момент, когда я моргнуть боялся, появлялась та самая тоска, от которой свет расходился далеко за пределы моего города.
У меня появлялась вторая тень и очень хотелось зеленых яблок...
Во время этой светлой грусти я хотел лишь одного - сбежать, преодолеть то короткое расстояние, которое меня отделяло от дома. Я так никогда этого и не сделал.
Странно, но в детстве я мечтал превратиться в большого бездомного пса, который прихрамывая  на переднюю лапу, ковылял бы не спеша, и смотрел на всё своими тусклыми слезящимися глазами...

В нашем с тобой городе, на главной улице, разделительные дорожные линии покрасили в желтый цвет.