***

Там, где я родился была река,
текущая вниз с холмов,
насыщая влажностью воздух. Те берега,
очертанья соседних домов

порой тонули в дыму,
как ребёнок в сугробе зимой.
Когда туман надевал пелену
на небо, идти домой

становилось возможно только на
память, или наугад.
Потому что та сторона,
на которой каждый вечер закат,

становилась обманом на грязном снегу,
опасным проводником
для путника. И ему
ничего не оставалось в том

направленьи, даже надежды. Без
оправданья, гляди в глаза,
особенно в их разрез.
Если солнце погасло, за

ночью наступит ночь.
Луна станет звездой. И она,
как солнце, точь в точь
будет тускло светить на

юг, север, запад или восток,
что зависит от времени дня,
освещая каждый раз новый виток,
тем самым остерегая меня

и тебя идти в неведомом, злом краю,
с которым так долго, что почти стал родным
северный ветер. О нем в раю
невозможно забыть. Седым

прохожим он ударяет в бровь.
Впрочем здесь седина
отдает солью, как будто кровь.
А в ней соль как в слезах. А в слезах белизна,

а не прозрачность, как в талом снегу зимой.
Её заметив хоть раз во сне,
невозможно остаться собой
пусть даже где-то вовне.