Рыцарь

Когда Алекс Кларк, сохнущий по Джулии Ричардсон, узнал, что она любит розы и 
хурму, то мысль  купить то и другое даже не пришла в его патлатую голову. И вовсе не потому, что денег не было. Денег, кстати, действительно не было, но, даже имей он миллион, добиваться  таким презренным способом знаков внимания волшебной Джу было для Алекса, по-прозвищу Оторва, ниже его достоинства. Тем более, что розы в изобилии росли в частном розарии старика  Поттера, а хурма, усыпанная в ноябре, как нарочно, спелыми, уже мягкими плодами, стояла во дворе скупердяев Мак Кензи.
  Всё складывалось отлично, потому что было непросто, опасно, обещало приключения, ну а под конец сулило  главный приз: благодарный взгляд и ямочки на щеках в его персональный адрес!
  Насчёт опасностей всё было по-честному. Сторожей в розарии дежурило двое; пока один отдыхал в будке, другой обходил участок. Кулаки у обоих висели такие, что удивительно, как их поставили охранять цветы, а, скажем, не атомные бомбы.
  Старший же сын Мак Кензи, главный скупердяй, держал на подоконнике ружье, заряженное мелкой дробью, отгонять птиц от домашнего сада. У него наверняка хватило бы дурости прострелить задницу непрошенному гостю.
  К чести Алекса, вопросы собственной безопасности интересовали его только как рабочие моменты при разработке всей операции. Прозвище Оторва зазря в Неваде никому не дадут! Черными были рубаха, штаны и ботинки. Физиономия вымазана сажей из костра. Руки пришлось оставить как есть, чтобы не оставлять уж слишком явных отпечатков, но у кого хватит ума высматривать руки отдельно от туловища! У Алекса бы не хватило, а он считал себя не глупее других.
 
  Короче, Оторва вышел на дорогу джентльменов удачи в пятом часу утра, а уже к семи, отмывшись в душе и ещё немного дрожа от пережитого возбуждения (и, разумеется, только от него!), замазывал йодом ранки от шипов. Бывшая самая спелая на дереве хурма подставляла рассветному солнцу неимоверной оранжевости бока! Она только выигрывала в окружении дюжины отборных роз. В девять Алекс встретил Джулию.
« Ах!» – сказала Джулия, и в ямочки, на щеках поместилось по десятку Алексов!
« Я  всё украл , - честно признался он, - но сделал это только для тебя!» Следующий десяток Алексов нырнул в её глаза.
« Псих!» - сказала Джулия. Им было по восемнадцать лет. Через год они поженились.

  Алекс Кларк проворочался всю ночь. Он боялся проспать. Джулия лежала рядом, и он не мог завести будильник на пять утра. А теперь, когда время настало, ему была нестерпима даже сама мысль оторваться от тёплой постели.
« Ну куда тебя несёт, старый придурок! В шестдесят девять лет всё-таки захотелось получить кулаком в лоб или  мелкой дробью в задницу!» Но Джулия вздохнула во сне, и Оторва вылез из под одеяла.
  Нетрудно подсчитать, что шестдесят девять ровно на пятдесят один больше восемнадцати, и если откинуть год поцелуев украдкой, родительских криков и подготовки стола, то получится как раз Золотая Свадьба!
  А подарок в такой день Алекс выбрал бесповоротно! Чёрные брюки, ботинки и свитер (да уж, теперь тёплый свитер, а не рубашка) были приготовлены заранее, вместо золы куплен чёрный грим. В наряде отпетого мазурика появилась чёрная бейсболка, прикрывающая патлы: седые, выдающие. Зато план был всё так же тщательно разработан. На одном участке ограда розария была пониже. Раньше такие мелочи, как высота забора, Оторву не занимали, но мистер Кларк с минуту восстанавливал дыхание оказавшись по ту сторону.
  Это было время сумерек наоборот. Солнце не появилось и даже почти не угадывалось. Только это почти всё-таки давало подобие света. Твёрдость ночного мрака размывалась, образуя не зрительно, но осязаемо ощущаемую видимость, серый туман, в котором любые движения происходили замедленно и нечётко.   
   Алекс продвигался даже не наощупь, а по памяти, вдруг обострившейся, к тому давнему кусту с самыми красивыми розами. Он уже коснулся листьев, когда луч фонаря и крик «Попался, ублюдок!» пригвоздили его, как булавка жука. Сердце ухнуло куда-то в живот, ноги стали чужими и принялись сгибаться в коленях. Оторва инстинктивно прикрыл лицо от слепящего света.
- Ну, скотина, держись!  Я тебе сначала сам набью морду а потом сдам копам, и они добавят ещё! -  Огромная лапища ухватила Алекса за грудки, и они с охранником на миг оказались лицом к лицу.
- О, Господи! – Рука сторожа разжалась, он попятился и уткнулся спиной в розовый куст. – Хозяин?! Да что же.. Да как же... Как же Вы прошли?! А я Вас чуть не прибил, ей Богу!
Алекс постарался незаметно перевести дух. Слабость в ногах никак не проходила.
- Ничего, бывает. Ты всё делал как надо, я сам виноват, приятель. -  Алекс никак не мог вспомнить его имя, он нанял этого типа месяц назад именно потому, что громила был здорово похож на тех давнишных.
- Вам каких нарезать? – Парень деликатно не обращал внимания на экзотический хозяйский наряд.
- Пять чайных и... семь...  вот... этих. – Оторве ещё не хватало дыхания на длинную фразу.
 Охранник срезал розы, провёл ножом по стеблям, стачивая шипы:
- Вот, пожалуйста. Вы уж извините, я Вас, правда, сразу не признал вот в этом, - он смутился и замолчал.

  Мистер Кларк, мужчина шестидесяти девяти лет от роду, понурившись стоял у ворот розария, купленного им уже давным давно.  Он конечно подарит этот букет Джулии. Подарит, но не сможет не рассказать, что в этот раз ему не удалось его украсть для неё. Он никогда не скрывал от жены ни удач, ни неудач. И Джулия конечно скажет: « Не огорчайся, милый. Ты же хотел меня порадовать, и я так счастлива!» И обнимет, и поцелует Алекса. И будет всё, но... не так, как тогда!

 Оторва грустно вздохнул, глядя на перепачканные брюки, намокшие от росы ботинки. И, вдруг, быстро воровато огляделся. Глаза его задорно блеснули!

  ВЕДЬ  СТАРАЯ  ХУРМА,  УСЫПАННАЯ  КРУПНЫМИ  МЯГКИМИ ПЛОДАМИ, ВСЁ  ЕЩЁ  СТОЯЛА  ВО  ДВОРЕ  СКУПЕРДЯЕВ  МАК КЕНЗИ!!!